За полтинничек — без очереди. Переход границы с дискотекой

Есть ли в мире еще что-то более переменчивое, чем ситуация на российско-эстонской границе в последний год? Постоянные новации вводились на каждом из контрольно-пропускных пунктов: где-то вдруг запрещалось пешее пересечение границы, где-то менялись правила для личного транспорта. Но самая напряженная ситуация, как не раз писал «РосБалт», сложилась в Нарве — гам, где река Нарова разделяет фактически единый город на небольшой фрагмент по имени Ивангород и на эстонскую часть, которая сама по себе — третий по численности город страны.

Даже если начать просто перечисление новаций, вводившихся с обеих сторон, это займет немало места. Вот лишь самое основное.

Везде речь будет идти только о последних восьми с небольшим месяцах. До конца января текущего года все было стандартно. Если ты путешествуешь на личном авто, то заранее регистрируешь время — в какой временной слот собираешься пересечь границу. Это было довольно разумно — не возникало переизбытка транспорта на границе, хотя иногда постоять лишнее приводилось все равно. Если едешь автобусом — он вместе с пассажирами въезжает на границу, в паспорта вошедшая прямо в автобус пограничница ставит штампики, а выходишь из автобуса уже только на российской границе — чтобы повторить те же пограничные процедуры плюс таможенный досмотр. Ну, а пеший переход — одно удовольствие. В сумме обе стороны границы занимали не более 9-10 минут, из которых большая часть времени — проход по мосту.

Повторюсь: так было. Было до 1 февраля, когда российская сторона заявила, что надо срочно ремонтировать мост. Тот самый, что соединяет Эстонию с Россией. Почему именно сейчас — никто понять не может. И особенно непонятно, почему в течение всего этого времени никакого ремонта не ведется. Я, по крайней мере, ничего этого невооруженным глазом не вижу. Наверное, и другие пешеходы тоже. Но мы уже потихонечку привыкаем к жизни в рамках анекдота: «Ты веришь мне или своим наглым глазам?»

С 1 февраля автобусы стали подвозить пассажиров к границе — они забирают чемоданы и идут в общую, пешую очередь. С противоположной стороны пассажиров подбирают другие автобусы. Билет один, общий. Либо Санкт-Петербург — Таллинн, либо Санкт-Петербург — Рига.

Стали появляться очереди, но небольшие. Когда люди идут в аэропорту к паспортным окошкам, подлиннее случается. Я предпочитал и вовсе приезжать на границу примерно в 04:00 — 04:30, чтобы пройти в полном одиночестве, поулыбаться с паспортисткой, ответить на традиционный набор типовых вопросов («За сколько доехали от Питера?» — «Если брать тариф „Яндекс — Межгород“, то за 3 тыс. рублей») и спокойно двинуться в сторону автовокзала (минут 12-14 неторопливым шагом), откуда первый автобус уходит в 05:30.

Но жизнь на границе разделилась на «до» и «после» 1 мая. Тут уже своими новациями отметилась эстонская сторона: ссылаясь на то, что эта граница якобы не самая востребованная, было принято решение сократить режим ее работы. На ночь она стала закрываться — пропускают только с 07:00 до 23:00. Разумеется, в таком же режиме стала работать и российская сторона — если выпускать людей из России, то куда они денутся на мосту? Случаи, когда, «выйдя» из России, приходилось минут через 10 в нее «возвращаться», здесь случались.

А с учетом того, что начинался каникулярно-летний период, поток граждан только прибавлялся. Плюс огромное количество соотечественников, традиционно пересекавших границу с Финляндией, столкнулись с тем, что она теперь на замке — и тоже устремились в Эстонию. Потому что от границы всего два часа езда до Таллинна, а оттуда паромы отправляются в Хельсинки чуть ли не каждый час. Чтобы выйти из России, люди стояли уже по три-четыре часа. Отловить, в какой день недели или в какое время суток очереди меньше, уже было невозможно. Заказать машину к определенному времени стало бессмысленным занятием, когда ты двигался и в обратном направлении: из Эстонии можно было выйти сразу, а вот перед «входом» в Россию иногда надо было постоять на мосту и по 6-7 часов.

В некоторые майские и июньские выходные Эстония и вовсе оставляла границу работать только на вход: с 23:00 пятницы до 7:00 понедельника выход из Эстонии в Россию закрывался.

Но совсем усложнилась ситуация в направлении «из Эстонии в Россию» с 8 августа: если прежде выйти из Эстонии можно было вообще без таможенных процедур, то теперь был введен «усиленный таможенный контроль». Официально это объяснялось тем, что несмотря на существующие санкции и запреты из ЕС по-прежнему идет неконтролируемый поток товаров, которые нелегально могут быть «использованы в военных целях». На деле это превратилось во внимательное изучение всего, что вывозится. Очень долгое, очень тщательное. «Военные цели» — это поиск, не вывозит ли человек стопку сим-карт. Сократилось ли «перемещение товаров» — бог весть, но очередь теперь длиннющая уже не из России, а из Эстонии.

В четверг вечером я выходил из Ленинградской области. Поначалу опасался, успею ли, не придется ли заночевать в Ивангороде — всю дорогу от Питера поторапливал таксиста, который то на заправке останавливался, то кофе попить желал.

— Да я почти каждый день вожу кого-нибудь. Сейчас 20:30, до закрытия границы два с половиной часа. Сейчас в ту сторону нет очередей — успеете.

Он оказался прав: перед российскими окошечками с паспортистками было два человека, таможенница откровенно скучала, задавая одни и те же вопросы одним и тем же людям. Когда дошагал с чемоданом до Эстонии, выяснилось, что передо мной вообще никого — те двое либо пробежали по мосту быстрее, либо как обладатели паспортов ЕС ушли в другие окошки. В 21:05 я покинул пограничный пункт, вошел на Петровскую площадь и остолбенел. Первое впечатление — какая-то дискотека. Огромные толпы людей, мигающий разноцветный свет. Но через пару секунд понял, насколько ошибочно было это первое истолкование. Очередь из нескольких сотен человек была ограничена турникетами — я раньше никаких турникетов тут не видел. Да и на площади этой был в последний раз в начале июля. В столь стремительно меняющемся мире границ — целая вечность. Толпа в очереди не просто нервничала: если первые понимали, что пройдут до закрытия, то большая часть уже была на грани отчаяния.

— Давно стоите? — спрашиваю у тех, кто уже вот-вот войдет на погранконтроль.

— С двух часов дня.

— А что за шум такой?

— Опять мерзавцы места в очереди продают.

— Серьезно? И сколько стоит?

— Полтинник. Двадцать пять евро отдаешь сразу — когда договариваешься. Двадцать пять — когда тебя уже поставили в очередь.

Вот в чем все дело! Толпа кипела из-за того, что этих «внеочередников» оказалось слишком много. Тут я и истолковал, с чего на меня уже начинают смотреть довольно косо: решили, что я тоже подошел местечко занять и обойти кого-то.

А «дискотеку» создавали два полицейских патруля, которые освещали небо своими люстрами-«маячками»: они то ли кого-то «вязали» (но очень уж по-эстонски хладнокровно), то ли просто устало следили за порядком.

Сергей Терехов