Франция хочет посадить в Telegram «товарища жандарма»?
Еще недавно приходилось слышать разговоры о том, что соцсети и цифровые платформы поменяют мир, потому что позволят вне контроля государства выстраивать горизонтальные связи между людьми. Наверное, громче всех над этими благоглупостями смеялись «товарищи майоры» в разных странах, которые уже тогда получали задания взять под контроль современные средства коммуникации.
Такой контроль стал вопросом времени. Просто в странах, которые принято на Западе считать недемократическими, процесс пошел быстрее. Хотя бы потому, что в них более адаптированное законодательство и более серьезные политические позиции занимают корпорации силовиков. Однако теперь уже такая тенденция стала очевидна и в Евросоюзе, в частности, во Франции.
Тут показателен пример Павла Дурова, который создал в Санкт-Петербурге «ВКонтакте». Изначально это была по большей части городская соцсеть, но когда она вышла на федеральный уровень и стала наполняться не только котиками и фотографиями из отпуска, но и политическим контентом, к ней возник интерес у государства, особенно у силовиков. Такая же судьба постигла и «Одноклассники», созданные Альбертом Попковым. Там история примерно такая же, как с «ВКонтакте», но только менее громкая.
Дуров поэтому был вынужден уехать за границу и там создавать Telegram, который он позиционировал, как безопасный для пользователей мессенджер. Тихую гавань он нашел в ОАЭ, но пытался выйти и на европейские рынки, получив для этого гражданство Франции. Однако теперь понятно, что один из самых ярких бизнесменов эпохи тем самым лишь выиграл немного времени. Исход оказался все тем же — государство заинтересовалось его продуктом. Арест во Франции стал явным следствием этого интереса.
Методы работы силовиков были как раз списаны со стран, которые официальный Париж считает недемократическими. Помните блокировки Telegram в России? Там ведь не говорилось о политике. Традиционно в таких случаях мотивом ограничения свободы распространения информации становится борьба с наркотиками, терроризмом и защита детей. Абсолютно то же самое мы видим во Франции.
Но скажите, если на фасаде вашего дома злоумышленники разместят рекламу наркошопа, кто-то привлечет к ответственности жильцов, которые по закону являются совместными собственниками этого самого фасада? Рекламу в лучшем случае закрасят и забудут. Так вот, Telegram — это дом, на который наносят надписи. И странно бороться с домом, а не с авторами надписей. Однако силовики зачастую копают там, где светло, а не там, где надо искать.
Поэтому Павел Дуров прекрасно понимает, что в современном мире ни один из владельцев цифровых платформ не сможет избежать сотрудничества с «товарищем майором», причем, в самых разных странах. Это касается и России, и Франции, и ОАЭ, и Индии, где у Telegram рекордная аудитория в 104 миллиона пользователей. Примечательно, что западная пресса писала о контактах Дурова с французской разведкой. Арест, таким образом, должен был показать недостаточность таких контактов.
Одновременно с Дуровым проблемы получил Илон Маск со своей соцсетью X (запрещена в РФ), которую теперь заблокировали еще и в Бразилии из-за отказа ограничить доступ к аккаунтам, список которых предоставил местный суд.
И еще обратите внимание на то, как соцсети охватывают аудиторию в разных странах. Например, основные пользователи Telegram живут в Индии, России, Индонезии, Бразилии, а аудитория Маска сформирована в США и Японии. То есть соцсети, конечно, объединяют людей, но в рамках, так сказать, существующего миропорядка. Пересечения, безусловно, есть, но они все больше теряют свою значимость. И не только за счет блокировок, а еще из-за пользовательского поведения. Люди ищут места, где смогут находиться среди своих.
Сейчас уже даже детям совершенно очевидно, что уже никакой анонимности в интернете нет. Скоро же технологии дойдут до такого уровня, что каждый пользователь будет на карандаше у «товарищей майоров», причем в разных странах. Так что технологический прорыв, как мы видим, помогает миру не сократить влияние государства на общество, а наоборот, его усилить.
Хорошим примером отсутствия анонимности можно назвать многочисленные аресты владельцев российских телеграм-каналов за «блоки на негатив». Однако началось это еще раньше, когда еще законодательство не было адаптировано. Про один ранее известный телеграм-канал рассказывают, что его владельцев нашли на берегу океана, забрали у них симку, на которую аккаунт был зарегистрирован, и там же ее утопили. Так что даже нахождение вне страны, которой интересны админы канала, не гарантирует безопасности.
И тут уже вторичен вопрос том, помогает ли сам Telegram или любая другая платформа силовикам или же просто тихо не мешает. Ведь тут речь идет о бизнесе. Борьба же за свободу распространения информации — иной жанр, которым заняты совсем другие люди. Обвинять Дурова в сотрудничестве с «товарищем майором» так же странно, как обвинять в этом банк с его службой безопасности или металлургическую компанию. Тут важен гражданский контроль со стороны НКО, депутатов и прессы, которые и должны оказывать влияние на владельцев платформ, чтобы силовики со своим давлением не обладали монополией.
Поэтому довольно странно, когда российская оппозиция в эмиграции вместо того, чтобы защищать пользователей, рассказывает, что Павел Дуров «всех сдал ФСБ», поэтому пусть Франция его преследует, ибо за дело. То есть вместо защиты пользователей предлагается вместо сапога «товарища майора» прислониться к сапогу «товарища жандарма».
Однако пока даже в России еще нет полного инструментария для того, чтобы полностью избавиться от проблем с Telegram. И это как раз следствие отсутствия у платформы российской прописки. Можно, конечно, пугать блокировками, но на них уже обожглись. Более того, добились того, что сама платформа в случае опасности блокирует доступ к нужным силовикам каналам. Например, так было во время беспорядков в Башкортостане. В Дагестане бывали случаи точечной блокировки не только Telegram, но и других соцсетей и мессенджеров.
Но все-таки это — разовые акции. Если неудобные каналы регулярно выдают нежелательную информацию, такие способы не работают. Именно поэтому мы получили практику признания телеграм-каналов иноагентами.
Причем, практику довольно странную — с учетом того, что юридически никакого телеграм-канала нет. Непонятно, кому присылать уведомление или штраф. Админы могут канал продать, отдать или забросить, к тому же сами они иноагентами не признаются, в том числе из-за сложности в сборе доказательной базы об их аффилированности с этой площадкой.
Так что смысл признания иноагентом в том, чтобы ограничить репосты канала и ссылки на него в прессе. Все будут либо опасаться, либо лениться ставить сноски о признании источника информации иноагентом. Надо сказать, что такая военная хитрость в итоге все же работает.
Сейчас в целом можно констатировать, что развитие интернета, новых технологий, искусственного интеллекта происходит с непременным участием государства, причем не только в России. И было бы странно, если бы политики в разных странах махнули на отрасль рукой, отдав ее полностью бизнесу и гражданскому обществу.
Пока еще правила сотрудничества государства и цифровых платформ прописаны не до конца, значит, эксцессы, подобные аресту Павла Дурова и блокировки соцсети Илона Маска в Бразилии, продолжат возникать. Но скоро все встанет на свои места, как с банками или маркетплейсами. Значит, гражданскому обществу вместо того, чтобы надеяться, что «товарищ жандарм» поможет им бороться с «товарищем майором» или что владелец соцсети окажется добрым либертарианцем и защитником свободы слова, следует создавать механизмы общественного контроля и защиты прав пользователей.
Кирилл Шулика