Социолог: Петербуржцам было оставлено одно очень специфическое наслаждение

«Петр Великий добился права России занять место в ряду передовых стран Европы. Добился он этого ценой непопулярных реформ, за счет небывалого по жестокости реформирования страны. Да, Питер — это классно и красиво, „окно в Европу“ и все такое… И мы как-то сейчас не вспоминаем, что шла Северная война, совершенно провальные военные операции (как, например, под Нарвой), и Питер несколько лет находился вообще не на российской территории, а на землях Ингерманландии, которые считались шведскими в ту пору», — отмечает Данилевский.

По его мнению, среди многих жертв, ценой которых создавалась петровская Россия, была одна, не отмеченная историками. «Вот в чем она заключается, с точки зрения социологии города: петербуржцы — это масса людей, резко оторванных по воле тогдашних властей от родных корней в глубинке России, поставленных на границе государства, чуть ли не на чужой территории, лицом к лицу с новой Европой», — говорит социолог. При этом, отмечает он, люди были ограничены в своем поведении рельефом — берегами болот, рек и каналов, они были «зажаты совершенно непривычной для них и кого-то сводящей с ума прямоугольной геометрией улиц». «Люди были задавлены болезненным климатом Балтики, а кроме того — вечным дефицитом тепла, солнца, а главное — продовольствия», — напоминает Данилевский.

Коренные петербуржцы, по его мнению, и страдают вместе с городом, и растворяются в нем. «Это очень специфическое чувство — им было оставлено одно, чисто питерское наслаждение: знать и понимать то, на что в других местах нет ни времени, ни желания. Это и делают петербуржцы 300 лет, поставляя для России и для соседней Европы ответы на вопросы, над которыми никто не задумается в нормальных условиях и в приятной жизни. Это и есть питерский менталитет», — говорит социолог.

Полная версия интервью выйдет на сайте «РосБалта „в понедельник, 22 июля.