Нужны ли никабы в светском государстве?

Муфтият Карачаево-Черкесии принял временный запрет на ношение никабов в регионе. Как пояснил председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев, запрет введен «до устранения выявленных угроз и нового богословского заключения». При этом не поясняется, о каких угрозах идет речь.

Ранее такое же решение было принято в Дагестане, где менее двух недель назад произошли громкие теракты в Махачкале и Дербенте, когда на православный праздник Святой Троицы исламские радикалы напали на церкви и синагоги.

Тут можно отметить, что тема никабов возникла совсем не случайно. Таким же образом сразу после теракта в «Крокусе» вновь разгорелась дискуссия о том, нужно ли возвращение смертной казни, в том числе за терроризм.

Дело еще и в том, что к властям Дагестана много вопросов по внутриполитической ситуации в республике. Например, теракт был совершен сыновьями теперь уже бывшего главы Сергокалинского района республики Магомеда Омарова. Два его сына были ликвидированы силовиками, а позже стало известно, что их приверженность ваххабизму не была ни для кого секретом, однако на карьере самого Омарова это никак не сказывалось.

Сейчас же экс-главе района и его другим сыновьям пришлось отбывать административный арест по статье о мелком хулиганстве. Обвинения по террористическим статьям УК РФ им не предъявлены. Можно предположить, что есть определенные сложности со сбором доказательств. Грубо говоря, «все знают, а доказать не могут». И проблема тут в региональной специфике, когда общим местом стали кумовство и клановость.

Еще одним ликвидированным террористом стал боец ММА Гаджимурад Кагиров, который какое-то время проходил подготовку в школе единоборств имени Абдулманапа Нурмагомедова, отца бывшего чемпиона UFC Хабиба Нурмагомедова. Силовики уже приходили в заведение с обыском, но о его результатах не сообщалось. Отчитались только налоговики, нашедшие недоимки у самого Хабиба.

К слову, чемпион и, пожалуй, самый легендарный спортсмен Дагестана прокомментировал нападения в Махачкале и Дербенте какими-то общими фразами, сам в это время находясь, по некоторым данным, в ОАЭ.

И тут надо понимать, что пришедшая в Россию субкультура ММА — не только и даже столько про спорт. Это вполне себе сеть клубов для идеологической обработки молодежи. Неслучайно ведь к радикальному исламу в Дагестане склоняется в основном молодежь, а старики и люди средних лет остаются как раз приверженцами традиционного ислама.

Клубы ММА распространяются по стране вместе с культом Хабиба Нурмагомедова. Как говорится, свято место пусто не бывает. С помощью fan-ID смогли победить субкультуру футбольных фанатов, но на этом месте взросла субкультура ММА, чему способствовали бесплатные трансляции боев без правил по федеральным телеканалам.

До последних терактов об этой субкультуре вспоминали в связи с антисемитскими акциями в Махачкале в октябре прошлого года, когда толпа искала евреев в турбине самолета, прилетевшего из Тель-Авива. При этом бросается в глаза, что клубы ММА как-то обходят тему спецоперации на Украине, зато готовы поддерживать арабов в секторе Газа.

И вот теперь изучением турбины самолета дело не ограничилось — дело дошло до стрельбы и поджогов. Поэтому, пожалуй, впервые силовики показали публично свой интерес к школам ММА.

Тут, конечно, не позавидуешь главе Дагестана Сергею Меликову, ведь вся система власти и общественных отношений в регионе складывалась десятилетиями. Но вместо того, чтобы пытаться хотя бы начать с этим разбираться, он собрал богословов, исповедующих традиционный ислам, и там речь зашла именно о запрете никабов.

Если кто не знает, никаб — это женский головной убор, как правило, черного цвета, который полностью закрывает лицо, оставляя только узкую прорезь для глаз. Тут логично задаться вопросом — какая связь между терактами в Махачкале и Дербенте и никабом? Ответ был дан на том же самом совещании — под никабом может прятаться боевик-мужчина. Видимо, уже забылось, что на Троицу террористы вовсе даже не прятались. Да и вряд ли сыновьям главы района нужно было это делать.

С одной стороны, мы тут видим отвлечение внимания, а с другой — что проблема никабов, которые, кстати, запрещены не только во многих европейских странах, но и в некоторых мусульманских, действительно существует. Но вовсе не потому, что под ним могут прятаться мужчины.

Один из муфтиев в Дагестане призвал тех, кто не хочет никому показывать свою жену, держать ее дома. Это возмутило многих людей, в том числе и представителей других конфессий. Православный священник Павел Островский задался вопросом: что делать, если женщина не хочет сидеть дома?

И действительно, разговоры о запрете никабов — это дискуссия о правах женщин в современном мире, потому что никаб представляется символом их угнетения. Как, скажем, запрет женщинам в Саудовской Аравии водить машину, а в Иране — ходить на футбол. Кстати, как раз в Иране женщины переодевались мужчинами, чтобы попасть на стадион, а в случае разоблачения насилие в их отношении применяла полиция.

При этом на Западе, что интересно, за запрет никабов выступают правые политики, а левые часто требуют, наоборот, оставить все как есть, хотя в других вопросах именно левые стоят в авангарде борьбы за права женщин. Достаточно сказать, что в США легендарная в советское время чернокожая активистка Анджела Дэвис теперь известна как организатор акций в защиту мусульманской женской одежды.

Можно сказать, что запрет никаба, который не является традиционной одеждой для России, а актуален скорее для государств в пустынях, стоит в одном ряду с принятием закона о борьбе с семейным насилием.

Но интересно то, что даже сейчас никто не предлагает запретить никаб законодательно, как это уже сделано во многих государствах. Ведь достаточно просто внести законопроект, скажем, от парламента Дагестана или от депутатов, представляющих республику в Госдуме, чтобы вывести дискуссию на уровень федерального парламента. Однако этого не происходит, а, так сказать, временный запрет никаба устанавливается фетвами, то есть решением муфтията. И это в светском-то государстве, да еще и по вопросу, имеющему серьезное общественное значение.

Сами по себе запреты Госдума штампует буквально в еженедельном режиме. Это касается и экстремистской символики, и отдельных слов, а уж тем более сайтов и книг. Но вот с никабом почему-то не получается.

Решить же при помощи фетв этот вопрос тем более не получится, потому что их выносят муфтии, относящиеся к традиционному исламу, а для приверженцев более радикальных течений их запреты никакой силы не имеют.

Думается, будет, как с возвращением смертной казни, — к никабам постепенно просто потеряют интерес и все останется, как и было. Соответственно, привычка многих пассажиров метро пересаживаться в другой вагон, если входит женщина в никабе, сохранится. Репутация у этой одежды со времен громких терактов в подземках Москвы и Санкт-Петербурга не очень хорошая.

Кирилл Шулика