Глеб Кузнецов: Могут ли в Европе победить правые популисты?

Читал на днях лекцию про политические и социальные последствия технологического перехода — ИИ, цифровой контроль, продвижение упрощенных однозначных нарративов, цензура, все как мы любим. И после задали вопрос, который волнует сколько-нибудь проевропейских россиян и рождает разные надежды: может ли европейская политика хоть как-то поменяться из-за усталости граждан от системных политиков и благодаря голосованию за «правых популистов»?

Ответ: нет, не может. Победить систему и системных политиков невозможно в масштабе Европы и ограниченно возможно в масштабе отдельных стран. Независимо от того, за кого «голосуют» т. н. избиратели.

Почему?

1. Парламентская демократия в большинстве европейских стран. Избиратели формируют парламент, тот определяет премьера и правительство из победившей партии или ее коалиции. Изменить политику по-настоящему может только партия, набравшая более 50%. Системные партии, как бы непопулярны они ни были, какое бы ни вызывали раздражение и гнев, менее половины голосов «на круг» не соберут. А «правые популисты» единолично не смогут сформировать правительство никогда и нигде. В коалицию же их либо не берут, либо берут с такими условиями, что они превращаются в «системную партию» — не хуже и не лучше остальных.

2. Доминирующие мировые нарративы — климат, ковид, Украина, «новая этика» и толерантность — объединяют «левых» и «правых» в центре до степени смешения. Различия между «социалистами», «социал-демократами» / «христианскими социалистами», «новыми левыми» всех мастей (а именно они составляют 2/3 политического спектра в Европе) непонятны даже специалистам.

Голосование носит ритуальный характер и связано либо с желанием показать недовольство (раз у власти социалисты, проголосую за социал-демократов), либо с семейной традицией и порождаемой ею классовой самоидентификацией (я баварский фермер, а значит — я за ХДС/ХСС, я испанский университетский преподаватель, а значит — за социалистов). Коалиции внутри «системных» сил возможны самые неожиданные, быстрые и легкие, коалиции с «антисистемными силами» считаются недопустимыми.

Например, в Португалии находившаяся 10 лет у власти соцпартия практически добровольно отдала власть «оппозиции» в виде социал-демократов. И одна, и другая сила набрали на выборах по 29%. Третьей с 20% стала антисистемная правая «Шега». В результате все парламентские партии договорились поддержать «правительство меньшинства», полностью исключив Шегу и ее избирателей (20% населения страны) из участия в формировании власти.

3. Можно занять и первое место — и все равно пролететь мимо правительства. Как это произошло с Гертом Вилдерсом (Нидерланды). 10 месяцев назад правительство Рютте ушло в отставку, Партия свободы Вилдерса заняла первое место на выборах. Вилдерс за эти 10 месяцев отказался почти от всего своего предвыборного багажа — от климатического скепсиса до призывов к миру для Украины, — но это не помогло. И вот недавно он заявил, что отказывается от претензий на роль премьера и надеется на роль младшего участника коалиции (с первым то местом).

Это, впрочем, тоже не сильно помогает. И правительство Нидерландов как возглавлял, так и будет возглавлять до нового престижного назначения главой НАТО насквозь системный Рютте.

4. Все те же лица в топе. Даже если правые популисты что-то неожиданно соберут на выборах в Европарламент, человеком, определяющим их стратегию там, станет наиболее «успешная» среди формальных «правых несистемных» премьер Италии Мелони, любимица системной прессы за последовательную поддержку Украины, отказ от «популистских предвыборных обещаний» вроде компенсации роста ставки по ипотеки, за поддержку климатического перехода. Последнее, за что ее сильно хвалят, — это «положительное влияние» на единомышленников вроде Орбана, с чем связывают смягчение его позиции по европомощи ВСУ.

То есть, если «случится невозможное» и правые получат возможность определить, кто именно возглавит Еврокомиссию, можно быть абсолютно уверенными — это будет либо снова Урсула фон дер Ляйен (она ж тоже формально «правая»), либо тот (та), кто продолжит ее политику.

Глеб Кузнецов, политолог