Анатолий Несмиян: Мы все вымрем?

Как в любых сложных и многофакторных системах, в системе воспроизводства существуют короткие и длинные циклы и волны. Проблема в том, что человечество большую часть своей истории жило в первом типе воспроизводства (высокая младенческая смертность/высокая рождаемость).

Индустриальное общество, которому всего-то полторы сотни лет в развитых странах и до полувека в развивающихся, вошло во второй тип воспроизводства (низкая детская смертность/низкая рождаемость) буквально только что, причем пришлось пройти еще и переходный период (низкая детская смертность/высокая рождаемость).

Поэтому для моделирования длинных циклов и волн второго типа воспроизводства банально нет данных. А использовать модели для первого типа применительно ко второму — это и антинаучно, и бесперспективно. Но мы оцениваем происходящее как раз исходя из моделей первого типа. Что и создает впечатление апокалипсиса — мы все вымрем!

Низкая рождаемость неизбежно ставит проблему существенного повышения продолжительности жизни и, как следствие, ее качества. Тогда падение рождаемости не приведет к сокращению популяции в катастрофических темпах. Падение, видимо, будет происходить, но при выполнении такого условия — достаточно медленно. Возможно, что это тоже в определенном смысле переходный период к новому типу устройства общества с точки зрения возрастно-половых пирамид. Просто мы пока еще не понимаем, каким будет этот тип, так как не то что не хватает данных, а их просто нет.

Однако можно сказать, что падение рождаемости становится ключевой характеристикой городской цивилизации. Как развивающейся, так и деградирующей. И значит, в рамках индустриальной фазы проблема «в лоб» не решается в принципе. Никакие меры по стимулированию рождаемости не дадут никакого эффекта. Начальство может стучать кулаком по столу и запрещать аборты вплоть до уголовного преследования, но рожать по приказу никто не будет.

Поэтому выход здесь понятен — существенное увеличение продолжительности жизни и ее качества и переход в постиндустриальную фазу развития, в которой возникнет (причем неизбежно) какой-то третий тип воспроизводства. Возможно, внеплацентарная беременность (иначе — искусственная беременность вне матки). Сегодня таких технологий нет (а то, что есть, еще весьма далеко от массового внедрения), но главное — нет соответствующей этим технологиям этики, понятий о допустимом и возможном. Нет юридической базы, нет ничего. Но направление — в эту сторону, и ничего с этим поделать нельзя.

Есть альтернатива. Ее предлагает Дугин. Убить примерно две трети населения, остальных вернуть в деревню. Где они снова начнут рожать как не в себя — правда, и хоронить детей тоже станут в промышленных количествах.

Сегодня мы на переходном этапе. А потому нужно думать не как зафиксироваться на этом переходе, а как быстрее его пройти.

Анатолий Несмиян, блогер, аналитик