Алексей Макаркин: Сейчас ситуация сложнее, чем в годы холодной войны

После теракта в США в 2001 году была сформирована, как оказалось впоследствии, виртуальная и нестабильная антитеррористическая коалиция. Россия оказала политическую и логистическую поддержку американской операции в Афганистане. Правда, идиллия продолжалась недолго — уже в 2003 году Россия и США разошлись по поводу иракской войны. Но и тогда видимость антитеррористической коалиции некоторое время сохранялось, а публичным знаком размежевания стала лишь Мюнхенская речь Владимира Путина.

В 2015 году — уже после присоединения Крыма к России и превращения G8 обратно в G7 — Путин не только выразил глубокие соболезнования в связи с серией терактов в Париже, но и передал слова поддержки и солидарности президенту Франции Франсуа Олланду и всему французскому народу. Через две недели он встретился с Олландом и заявил, что теракты, случившиеся во Франции, а также с российским самолетом А321, заставляют объединять усилия Москвы и Парижа в борьбе с терроризмом.

В феврале 2022 года прежний мир закончился — у России и Запада нет ни общей повестки, ни минимального доверия друг к другу. Есть Виктор Орбан, но его сложное маневрирование является периферийной темой в российско-западных отношениях. Есть Реджеп Тайип Эрдоган, пытающийся играть роль посредника, но показательно, что визит российского президента в Анкару откладывается — на этот раз до муниципальных выборов в Турции, которые пройдут 31 марта. И нет гарантии, что он состоится после этого. Более того, в европейской повестке — обсуждение возможного ввода войск некоторых западных стран на территорию Украины и вопрос о судьбе российских арестованных счетов. Еще недавно первая тема табуировалась, а вторая рассматривалась как актуальная лишь в долгосрочной перспективе.

Так что по поводу теракта в «Крокусе» у России и Запада совершенно разные подходы к определению главного подозреваемого. Соболезнования носят предельно выверенный характер — чтобы они не были приняты за солидарность с российской властью. Их запоздание в сочетании с подчеркиванием «исламистской» версии вызывают явное раздражение в России. Дмитрий Песков подчеркивает, что российские спецслужбы работают по теракту в «Крокусе» самостоятельно, ни о какой помощи других стран речи не идет. Так было во время взрывов в Москве 1977 года.

Но ситуация еще сложнее, чем в годы холодной войны — тогда накал противостояния был все же меньше даже в худшие времена для отношений СССР с Западом. Было понимание пределов возможного в рамках даже конфронтационного сценария — что помогло избежать катастрофы во время Карибского кризиса. Были негласные каналы для общения без взаимных идеологических обвинений. И тогда было то самое минимальное доверие (усилившееся при Брежневе во время разрядки до начала афганской войны), которого сейчас нет.

Алексей Макаркин, политолог — для Telegram-канала Bunin&Co