Илья Гращенков: Кто в итоге спасет мир?

Мир вообще всегда ждет спасителя. Участвовать в приближении его прихода готовы лишь немногие — и именно их активизм, как правило, всегда пресекается с действующей властью как нелегитимный. При этом выгодная пассивность была известна во все времена и всегда неплохо окупалась. Помимо получения гарантий выживания, можно было поучаствовать в дележке остаточных ресурсов, например. То, что позже стали называть «выученной беспомощностью», всегда было лишь средством к гарантированному существованию. Ожидание мессии — это то бездействие, которое прилагается к пассионариям, находящимся в тревожном состоянии: когда и кто придет и спасет меня?

Спасителя всегда представляют как прекрасного героя, который, лучась нездешнем светом, нисходит в Ад и спасает всех от греха, успевая ровно к началу рабочей недели, так что никто ничего и не замечает. Но это не всегда так. К примеру, у любимого нами Толкина мир спасает не добродушный герой Фродо, а в конечном счете — обезумевший монстр Голлум. На мой взгляд, такая комбинация зла и добра — одна из лучших метафор в современной литературе, того самого инь и янь, эроса и танатоса, которая показывает, как одно не работает без другого. Как добро в последний момент может обернуться злом, и как зло неминуемо стремится к самоуничтожению.

Но иногда есть истории про то, что спасители — это мы сами. Вот Гарри Поттер в «Узнике Азкабана» ждет, что его спасет неведомая потусторонняя сила, но в итоге заклинание патронуса принадлежит самому же Гарри, помогающему себе из будущего. Увы, волшебные часы времени есть далеко не всегда и не у всех. Можем ли мы сами помочь себе из будущего? Наверное, нет. Можем ли мы сделать что-то сейчас? Например, взять ответственность за собственную судьбу в свои же руки? Вполне. Но это будет означать, что мы повзрослеем, откажем себе в привычном патернализме и в ветхозаветной логике, возможно, даже будем изгнаны из Рая.

Брать на себя ответственность — это значит заниматься политикой, в которой есть две ключевых составляющих: ресурсы и время. Причем время, вероятно, намного важнее ресурсов. Политическое движение подобно удалению от Земли со скоростью света, когда время в кабине корабля и точке отправления начинает течь неодинаково: там — мгновения, тут — века. Если вы не овладеваете временем, то можете отойти в сторонку и заняться какими-то другими делами. Это не хорошо и не плохо, просто вы становитесь аполитичным — и, как следствие, уже вами можно распоряжаться как ресурсом. Хорошо это или плохо — каждый может судить по себе, ведь статус ресурса дает уникальную возможность пребывать в покое до тех пор, пока за тобой не приедет экскаватор и не начнет тебя добывать.

С другой стороны, переход из дичи в охотники тоже лишь усиливает риски. «Случаев на охоте» становится все больше, а иногда даже при наличии уток палить стараются друг в друга — просто с целью устранения излишней конкуренции. В этом лесу, полном не только диких тварей, но и обезумевших, а может и просто пьяных любителей пальбы дробью, прокладывать дорогу приходится крайне аккуратно. Тем более что многие так и не могут ответить на простой вопрос: в чем для них прелесть охоты, зачем она им нужна? Для еды и выживания — или для удовольствия? Во втором случае — погоня за адреналином, которая, как правило, не приносит ничего хорошего.

Поэтому жизнь продолжается своим чередом. Второго спасителя все так же ждут, даже если он уже давно распят на кресте. Пассивность остается выгодной инвестицией, и только неспящий глаз Саурона неустанно мониторит пространство в поисках хоббитов и кольца, в очередной раз наступая на те же грабли и не замечая разворачивающегося буквально под носом вечного сюжета, согласно которому такая близкая победа зла в очередной раз будет проиграна путем откусывания пальца Фродо еле выжившим доходягой Голлумом.

Илья Гращенков, политолог — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»