Незаменимые худруки: кто придет на смену Юрию Соломину?

Юрий Соломин умер на 89-м году жизни, и в Малом театре уже давно задумывались о том, кто может его заменить. Тем не менее, уход Соломина с должности художественного руководителя при жизни казался невероятным, тем более что государство зачем-то заключило с ним пожизненный контракт. И он работал, несмотря на неважное состояние здоровья и на уже совершенно не творческое настроение. Наконец, он уже просто не мог выносить нагрузки, которые требуются от худрука главного драматического театра страны. По сути, пожилого и, безусловно, заслуженного человека использовали как знамя и символ, но не более того. При этом в театре очень боялись перемен, которые могут произойти после ухода Соломина. Боялись, надо сказать, не напрасно.

В самой труппе в числе кандидатов в худруки называют режиссера Андрея Житинкина, ректора Щепкинского училища Бориса Любимова — отца нынешнего министра культуры РФ Ольги Любимовой, а также актеров Сергея Гармаша и Сергея Безрукова.

Про легковесность Житинкина говорят, наверное, все театральные критики страны, Борис Любимов — человек заслуженный, он был заместителем Соломина еще в 1990-е годы, так что дело тут не в родственных связях, но ему уже 76 лет. Сергей Гармаш, по слухам, мог возглавить Театр Российской армии, но туда уже назначили Александра Лазарева.

Особый интерес вызывает фигура Сергея Безрукова. С 2014 года он возглавляет Московский Губернский театр, который подчиняется правительству Подмосковья, находится в районе Кузьминки, то есть на московской окраине, и явно не привлекает много внимания — как публики, так и критиков с журналистами. Нельзя сказать, что театр слабый, но никаких прорывов там за десять лет Безруков не совершил. Тихая гавань, работа, продолжение которой не очень зависит от результата. Зачем ему Малый театр, где придется подчинять себе труппу, играющую классический репертуар и, соответственно, сложившуюся еще во многом в советское время?

Вот поэтому коллектив Малого хотел максимально продлить жизнь своего прежнего худрука. Он действительно вполне обоснованно казался незаменимым.

Соломин стал, по сути, последним из руководителей крупных театров, назначенным еще при советской власти (в 1988 году). Нет больше ни Марка Захарова в «Ленкоме», ни Михаила Ульянова в Театре Вахтангова, ни Галины Волчек в «Современнике», ни Кирилла Лаврова в БДТ. Остались только Константин Райкин в «Сатириконе» и Генриетта Яновская в МТЮЗе. Но в первом случае мы видим буквально продолжение семейных традиций, к слову, весьма успешное, а во втором речь идет о театре явно не высшей лиги, который, к сожалению, в последние годы от нее только отдаляется.

Часто смена худрука становится печальным зрелищем, как во МХАТе имени Горького, где Татьяну Доронину сначала сменил Эдуард Бояков, а потом и вовсе Владимир Кехман. Собственно, после раздела МХАТа доронинский театр изначально проигрывал ефремовскому, но сейчас сам он в принципе превратился из учреждения культуры в стройку, причем, во всех смыслах.

Олегу Табакову, конечно, удалось сохранить наследие Олега Ефремова, а вот после него у МХТ началась новая история, оценивать которую пока рано. Но она по крайней мере есть. Как и у БДТ, где наследие Георгия Товстоногова сохранял Лавров.

Массовая кадровая реформа в театрах, которая началась в 2022 году, обнажила проблему незаменимости художественных руководителей. Несмотря на массу институтов, готовящих работников творческих специальностей, впору давать объявления в газетах, что тому или иному крупному театру требуется худрук.

Причина тут в том, что если при старом, еще советском, руководстве театры умели находить баланс и плыть по течению, то новое начальство, воспитанное уже в эпоху отсутствия значимых творческих ограничений, не умеет ставить свой талант в спускаемые сверху и постоянно сужаемые рамки. Так не стало не только Кирилла Серебренникова и «Гоголь Центра», который вновь превратился в заштатный Театр Гоголя, но и Виктора Рыжакова в «Современнике» и Андрея Могучего в БДТ. Оба, заняв свои должности, смогли найти баланс между старым и новым. Например, на легендарной питерской сцене творческим экспериментам только помогали спектакли с участием членов еще товстоноговской труппы в лице Олега Басилашвили, Алисы Фрейндлих или Георгия Штиля. Оба худрука не были нелояльными и вполне вписывались как в культурный, так и в общественный контекст. Но, видимо, теперь уже мало нейтралитета и чистого творчества — требуется максимальная и безудержная лояльность.

Театры, конечно, теряли не только значимых худруков, была и волна эмиграции актеров, но все же труппы старались сохранять, поэтому требования, скажем, к рядовым сотрудникам предъявлялись менее жесткие, чем к их начальству. Но у некоторых из них теперь начальства — как минимум по творческой части — нет. В том же «Современнике» и БДТ худруки отсутствуют вовсе!

А что значит отсутствие худрука, определяющего культурную политику? Это превращает репертуарный театр в антрепризу. Собственно, именно поэтому, как уже отмечалось, в 2023 году прорывов на театральных подмостках не было. Никаких. Ни идеологически правильных, ни вольнодумных. И дело не только в том, что в некоторых театрах нет худруков. Просто сейчас главной становится задача сохранить то, что есть, ибо новое может не вписаться в формулируемые буквально на ходу и нигде не прописанные требования культурной политики. Сохранять же умеют только старые худруки, которые театры строили, новым же требуется создавать что-то свое, иначе они потеряют зрителя, а, значит, и доходы.

Конечно, преемника Юрию Соломину найдут. Но что будет с Малым театром? Он и так во многом оставался музеем, показывающим русскую классику в советской трактовке. Теперь же он может стать местом дележки творческого (и не только) наследия, казалось бы, вечного худрука, как это уже происходит в «Ленкоме», окончательно провалившемся в дозахаровскую эпоху. Поэтому смело ждите скандалов и разоблачений — узнать нам предстоит очень многое.

Кирилл Шулика