В силу предыдущей логики стерилизации политической конкуренции равновесных соперников у власти не осталось. Оппоненты есть, но у них нет ни сил, ни средств навязать свою альтернативную повестку. Не имея очевидного врага/конкурента на выборах, исходя из своих мифических представлений об обществе, власть пытается искусственно найти группы, в борьбе с которыми она бы это типа общество типа объединила.
Но проблема вот в чем: основа поддержки власти — конформисты, которые за нее именно потому, что не хотят радикальных перемен. Им нужны тишина и покой. И решение в первую очередь социальных вопросов.
Борьба с кем-то, тем более искусственно назначенным, создает радикальную риторику. То есть начинают идти волны там, где был штиль. Ведь любая электоральная мобилизация рождает ответную мобилизацию на противоположном полюсе (яркий пример — мобилизация против Трампа в США автоматически ведет к мобилизации и трампистов тоже). То есть была тишина, вы создаете некоего искусственного врага, и тогда вдруг в пустоте как антитеза вашему радикализму начинает формироваться нечто, чего ранее не было. Если начать чесать то, что не болело, оно заболит.
В результате своих попыток сделать ненужное власть сама себе создает проблемы, которых не было. Почему ей не сидится ровно — вот вопрос. Видимо, ответ в том, что отдельные чиновники/политики очень хотят под выборы выслужиться и доказать свою полезность. Вот и происходит ярмарка креатива по поиску врагов и объектов для объединения общества в хейте, тогда когда само общество не хочет никакого хейта, а хочет просто нормальной жизни.
На выходе это может дать неожиданный результат: усиление на выборах позиций тех, кто будет просто выступать за нормальную жизнь, а не за эту бесконечную борьбу со всеми подряд.
Александр Кынев, политолог