Состояние науки в нашей стране ровно такое же, как и всего остального. В том плане, что до начала СВО, даже с учетом санкций, нарастающих с 2014 года, в России существовала определенная отлаженная система, которая функционировала в том числе с учетом включенности в систему глобальную — в промышленности, науке, торговле, финансах. Сейчас, когда связи оказались оборваны, тут и там дают о себе знать последствия, не сразу заметные, а часто и непредвиденные, потому что в течение слишком долгого времени функционировала привычная модель.
Первое, с чем еще после Крыма столкнулась страна, — необходимость обеспечивать продовольственный суверенитет. Затем — суверенитет промышленный, ну или хотя бы локализацию стратегически важных производств. С начала прошлого года трудились над суверенитетом экономическим и финансовым, стремясь спасти рубль и отсоединить Россию от мировых финансовых флуктуаций.
Надо признать, что последовательные действия в каждой из этих сфер если и не приносили очевидный успех, то хотя бы помогали избежать краха. Наука, видимо, в этом перечне оказалась не приоритетной. Потому что, в отличие от цен на гречку и дизтопливо, последствия ее упадка не так скоры и очевидны. Однако же они настают.
Рецепт все тот же самый — добровольно-принудительное привлечение людей со сверхприбылями. Для них в ближайшие несколько лет жизнь будет проходить под одним-единственным рефреном: «надо делиться». Это, кстати, будет касаться всего — науки, медицины, образования, туристической и дорожной инфраструктуры. Раньше во все это максимально вкладывалось государство, но теперь времена изменились. Бизнес это понимает, но на помощь идти не спешит: во-первых, зачем это делать, пока не просят, во-вторых, лучше дождаться, куда конкретно укажут отчислить, чтоб не пришлось делать это по второму разу.
Так что ситуация хоть и тяжелая, но пока некритическая, как и любой вопрос, который все еще можно решить деньгами, — это не проблемы, а расходы.
Проблема же заключается в том, что Россия сейчас напоминает вполне здорового и жизнеспособного человека, который по непонятным причинам находится в глубокой коме и все его жизненно важные системы функционируют лишь благодаря специальным аппаратам. Он может выздороветь, но сейчас его жизнь находится фактически в ручном управлении. Потому что, конечно же, цены на яйца не должны быть первым вопросом на пресс-конференции главы государства, пусть даже как режиссерский и психотерапевтический ход. Наше бытие определяется масштабом наших проблем. Очень хочется как можно скорее перейти от яиц к научным лабораториям.
Telegram-канал «Юрий Долгорукий»