Илья Гращенков. Есть ли в России на самом деле дефицит кадров?

Федеральные власти активно подогревают тему беспрецедентного кадрового дефицита в стране. При этом очевидных рецептов решения проблемы по-прежнему нет. Согласно оценкам вице-премьера РФ Татьяны Голиковой, российской экономике на фоне текущих демографических трендов потребуется дополнительно 2 млн работников к 2030 году. По мнению Голиковой, российский рынок значительно изменился в последние полтора года, в чем правительство видит «серьезные вызовы».

Аналитики компании «Яков и Партнеры» не исключают, что нехватка рабочих кадров в России к 2030 году достигнет четырех миллионов человек. Согласно приведенным оценкам, дефицит сильнее всего отразится на обрабатывающей промышленности, транспорте и торговле. Лишь в сфере сельского хозяйства можно добиться незначительного профицита рабочей силы, если в опережающем порядке принять меры по цифровизации и повышению производительности труда.

Проблему кадрового дефицита, которую так активно педалируют и представители власти, и бизнес, следует рассматривать в разных плоскостях. Однако, как ни странно звучит, надо действительно убедиться в том, что этот дефицит имеется. Большинство оценок нехватки трудовых ресурсов строятся на анализе размещенных в открытом доступе вакансий от работодателей и резюме сотрудников. Но назвать этот анализ репрезентативным вряд ли можно: зачастую бизнес размещает объявления о вакансиях, в реальности их не имея, а пытаясь, например, промониторить рынок «на перспективу». Равно как и работники годами не удаляют вывешенные резюме, хотя уже давно не нуждаются в работе.

Да, очевидно, что наблюдается структурный дефицит кадров, и это не стоит отрицать. Большое количество работников востребовано отдельными отраслями, для которых в последние годы кадры не готовились — например, для того же оборонно-промышленного комплекса. Другая проблема — заведомо невыгодные и малопрестижные условия труда. Однако проблема такого дефицита не имеет простых решений.

Теоретически можно привезти кадры из государств СНГ, хотя и у миграционного подхода есть свои издержки и побочные эффекты.

Тотальное перепрофилирование вузов под государственный запрос имеет право на существование, но и здесь встает вопрос: не получится ли так, что через пять лет потребность отрасли в данных специалистах в таком количестве отпадет? Такое страна уже тоже проходила. Вице-премьер Голикова, которая заявляет о необходимости перестроить саму систему образования и профессиональной переподготовки кадров, права. При этом регионам необходимо сформулировать прогнозы для понимания, по каким профессиям нужно готовить специалистов. Но есть ли сегодня такое понимание?

Не ответив на вопрос о реальных масштабах дефицита, государство пытается выстраивать модели решения. Варианты предлагаются самые разные: рекрутировать вчерашних участников СВО, привезти мигрантов из Киргизии и Индии, повысить зарплаты… Однако не следует забывать, что в 2022 и 2023 годах российские работодатели установили рекорд по количеству неоплачиваемых отпусков для сотрудников: каждый десятый россиянин за это время успел отдохнуть за собственный счет. По некоторым оценкам, ежемесячно в неоплачиваемых отпусках находятся до миллиона россиян. Очевидно, что речь идет о максимально неэффективном использовании трудовых ресурсов.

Собственно, именно поэтому власти предстоит провести тотальный аудит внутренних трудовых резервов, обнаружить узкие места и ответить на вопрос: а есть ли тот самый критический дефицит, о котором так много говорят? В этом смысле рациональным видится возможный возврат к советской практике: в СССР при Академии наук действовал Совет по изучению производительных сил (СОПС). В современной России этот институт был закреплен за министерством экономического развития, а затем прекратил свое существование. Это означает, что реальных инструментов оценки и прогнозирования потребностей государства в кадрах сегодня нет. Но, похоже, именно сейчас страна не заинтересована в создании такого навигатора.

Илья Гращенков, политолог