Наверное, смена Александра Калягина в Союзе театральных деятелей на Владимира Машкова стала даже более громкой, чем приход в Большой театр Валерия Гергиева вместо Владимира Урина. Все-таки руководил СТД Калягин 27 лет, соответственно, многие нынешние популярные актеры даже родились тогда, когда он уже был главой отечественного театрального хозяйства.
Содержательных претензий к Калягину не было. Его не назвать вольнодумцем, он быстро вступил в «Единую Россию», хотя и сохранил определенную степень свободы, позволявшую ему, например, заступаться за Кирилла Серебренникова, попавшего под уголовное дело, и за Тимофея Кулябина с Борисом Мездричем в скандале с постановкой оперы «Тангейзер» в Новосибирске. Более того, Калягин долгие годы оборонял от государства главный медийный актив СТД — премию «Золотая маска», открывавшую новые имена в российском театре и дававшую топовые столичные площадки региональным творческим командам. Действительно, независимость премия потеряла, по сути, только в этом году, что связано, конечно, и с политической ситуацией, изменением культурной политики, но и с тем, что Александр Калягин болен и уже передвигается на инвалидном кресле. Больше обороняться у него не хватило сил.
Калягину было довольно сложно, ибо он пришел в СТД после Михаила Ульянова — его Георгий Товстоногов считал великим русским актером, а общественная деятельность приводила даже в депутатское кресло еще во времена СССР. Однако у Калягина многое получилось, несмотря на коррупционные скандалы, в том числе вокруг Дома ветеранов сцены имени Савиной в Санкт-Петербурге. Вообще, все творческие союзы, как правило, не про искусство, а про имущество и активы, поэтому управляют ими не творцы, а бюрократы. Редко, когда один человек совмещает две ипостаси, но Калягин как раз из таких. В этом и секрет его управленческого долголетия.
Наверное, его можно сравнить с многолетним главой Союза композиторов СССР и России Тихоном Хренниковым, которого воспел еще Венечка Ерофеев в «Москва-Петушки». Помните, про старого Тихона Хренникова и молодого хрена Тихонова? А ведь умер Хренников только в 2007 году. Как я уже написал выше, и Калягин для очень многих современных театральных деятелей кажется не только старым, но и вечным.
Однако и его эпоха сменилась. Перед Владимиром Машковым стоит задача сделать так, чтобы Союз театральных деятелей после Калягина не исчез из публичного пространства, как Союз композиторов после Хренникова. И наверняка худрук Театра Табакова попытается сохранить собранную за 27 лет команду, но весь вопрос в том, как она воспримет молодого руководителя.
Тем более что выборы были хотя и безальтернативными, но интересными. Они показывают, что с Калягиным преемника никто не согласовывал, не зря же ветеран выдвинул на этот пост Александра Лазарева, взявшего самоотвод. Калягин — опытный бюрократ и просто так подобные шаги делать не стал бы.
Многие считают, что Машков заслужил пост главы СТД своей безграничной лояльностью власти и теперь организация превратится из более-менее живого организма в оплот казенного патриотизма. Предпосылки к этому есть. Например, каких-то серьезных творческих прорывов у Машкова в Театре Табакова не было, зато он единственным из театральных начальников повесил на занимаемое им здание большую букву Z. Потом эта мода пошла по регионам, но в Москве так больше не сделали ни в одном театре.
Люди, знающие Машкова, говорят о том, что его патриотизм искренний и он действительно говорит, что думает и букву Z повесил тоже не по просьбе начальства. У него реально такие политические взгляды. Они экзотичны для культурной элиты, поэтому выбор главы СТД как раз неочевиден. Однако его можно назвать чисто бюрократическим — Машков мог взять мандат депутата от «Единой России», который он выиграл в Кемеровской области, но отказался от него ради работы в театре. Поэтому выбор мог быть обусловлен и этим фактором, который может говорить о его не только творческом, но и политическом опыте. Снова тут нужно вспомнить Михаила Ульянова и заметить некую традицию.
Но тем не менее Машков подстраховался и взял на специально созданную должность сопредседателя СТД Валерия Гергиева, чем признал, что в театральной среде, в отличие от зрительской, ему не хватает веса. В том числе и потому, что, во-первых, он не проявил себя, как бюрократ, а, во-вторых, повторюсь, в должности худрука в «Табакерке» не совершил никаких прорывов, изменивших отечественный театр. Впрочем, после Ульянова с примерно таких же позиций начинал и Калягин.
Валерий Гергиев в свою очередь просто коллекционирует разные должности, видимо, не понимая ничего в таком современном понятии, как тайм-менеджмент. До 24 февраля прошлого года он ездил с гастролями и фактически не успевал руководить несколькими сценами Мариинки в разных городах. К чему это привело? Вы помните при Гергиеве какие-то прорывы у Мариинки? Конечно, специфика этого театра такова, что туда придет зритель даже, даже если в балетную труппу запишут самого Гергиева и еще Владимира Кехмана. Но очень жаль, когда потенциально действительно мощный театр живет историей и прошлыми заслугами и совсем не соответствует современным запросам.
Теперь гастролей у Гергиева стало меньше, и он возглавил еще и Большой театр. Причем, вопреки слухам, никакого аналога Дирекции императорских театров не создано, и маэстро будет руководить двумя совершенно разными культурными организациями.
Причем, у ушедшего из Большого Владимира Урина, считавшегося после реформатора Анатолия Иксанова консерватором, до прошлого года были действительно серьезные прорывы не только в международном сотрудничестве, но и удачные эксперименты типа «Нуреева» Кирилла Серебренникова или привлечения к работе в главном театре того же Тимофея Кулябина. Злые языки относят это к инициативам входящего в попечительский совет Романа Абрамовича. Но Урин смог выстроить отношения не только с государством, но и спонсорами, в чем у Гергиева опыта нет.
И если в СТД он стал своего рода подпоркой для Машкова, то в Большом маэстро самому будет нужен человек, исполняющий эту функцию. Руководить двумя главными театрами страны Гергиев не сможет чисто физически. И инсайдеры сообщают о том, что, в отличие от Мариинки, в Большом акцент будет сделан на балете, который будет отдан приме Светлане Захаровой. Кстати, бывшему депутату Госдумы от «Единой России».
Таким образом, последние перестановки в театральном сообществе показали вектор его развития. Он звучит так: «не надо высовываться». Серьезные коллаборации с иностранными труппами сейчас невозможны по независящим от российской культуры причинам, а вот превращение «Золотой маски» в обычный заурядный смотр театрального хозяйства и отказ от экспериментов на главной сцене страны можно считать уже частью культурной политики.
Это довольно странно, ведь смена эпох толкает вперед культуру. Сколько всего, включая развитие русского авангарда, появилось после революции. Как поменялась и вестернизировалась вся культура в конце 1980-х годов прошлого века явно помнят и по-разному оценивают многие. Казалось бы, сейчас на смену вестернизации должно приходить что-то традиционное, скажем, в театре, которым управляет Машков. Но не приходит! И вот теперь уже стало понятно, что и государство, и культурное сообщество с этим смирились. Поэтому главным становится просто контроль за соблюдением творцами писанных и неписанных правил. Вот в этом и будут заключаться функции начальства, в том числе, театрального.
Кирилл Шулика