В субботу Камила Валиева откатала короткую программу на Гран-при России в Казани. Это, конечно, совсем не тот Гран-При, к которому болельщики привыкли — тот второй сезон проводят уже целиком вне России и целиком без наших фигуристов. Но нам надо где-то кататься, а болельщикам — где-то болеть. Поэтому мы делаем вид, что подмены не замечаем. Думаю, что скоро и Олимпийские игры можно будет проводить вот так, отдельно от всего мира. Является же у нас бобслеист Александр Зубков — совершенно официально — олимпийским чемпионом в пределах Савеловского района города Москвы, никого это не смущает. Ну, кроме тех, кто еще не потерял разум. Но эта категория населения уже не следит за спортом в России в виду его практически полного отсутствия.
Однако же вернемся к фигурному катанию — пусть и не в мировой, а исключительно в российской версии. Камила Валиева психологически тоже повзрослела — не только физически. На Олимпиаде, когда ее допрашивали, а потом выпускали на лед — она очевидным образом сломалась. Здесь ее тоже аккурат за день до старта допрашивали (об этом чуть ниже) — а она вышла и откатала безупречно. Ну, жизнь в 17 лет уже точно не такая, как в 15…
Когда ты выступаешь перед собственной публикой, которая, затаив дыхание, следит за простыми элементами, а уж при выполнении технически сложных каскадов приходит в неимоверный экстаз, можно допустить и дополнительную игривость, которую бы не оценили вдали от родины. Тут было и фривольное начало, сразу задавшее тон короткой программе, и очень точный финал, когда спортсменка ставит жирную точку, прокатываясь в полуметре перед рядом судей. И даже яркое красное платье было выбрано удивительно точно. Не знал раньше, но очень часто в последние годы женщины на корпоративах объясняют: в красном платье может быть только одна женщина — хозяйка. Если пришла так вторая — она самозванка, не знающая правил приличий или границ. Тут другие могли выходить в чем угодно. Соперничать не вышло (Попутно упомяну одну вещь, которая мне не очень понятна, но это, наверное, к тем же костюмерам вопрос: из-под колготок телесного цвета и из-под красного платья вдруг показались трусы белого цвета. Даже детишек учат в фигурном катании и художественной гимнастике надевать трусы телесного цвета).
Третий сезон подряд начинает Валиева — и третий сезон на старте ее прокатов все внимание только к ней: сначала это было вкатывание в олимпийский сезон, куда она ехала фаворитом номер один; потом внимание объяснялось интересом: ну, как ты, Камила, после допинг-фиаско в Пекине? А теперь и объяснять ничего не надо: трибуны были увешаны флагами с лицом Камилы, лозунгами со словами поддержки.
Мне очень понравилось, как отработал Первый канал. Такое ощущение, что наняли кого-то очень умного и продвинутого — точно не из мира спорта. Одно то, как расставлены камеры — поверьте, это революция. Конечно, не в мировых масштабах, но уж в российских точно. Одна камера постоянно фиксирует тренерский штаб Тутберидзе. Камила видна лишь фрагментарно, проезжая мимо, но основной нерв сосредоточен здесь. Визита Этери многие и не ждали, но королева здесь. И она уже не прячется, как в интервью Леониду Слуцкому, за рассуждениями, что у всех свои зоны допуска, что она не везде может успеть за своими подопечными (так она объясняла, почему Камилу бросили одну на растерзание микст-зоне, через которую она шла, опустив капюшон на лицо) — она и провожает на лед, и встречает. Вместе с камерой прямо у бортика, которая работает так, что не улыбнуться и не помахать в нее спортсменка просто не может. А еще одна камера четко брала центр площадки — чтобы название спонсора нужное количество времени в каждом прокате попадало в кадр. В итоге временами получалось забавное зрелище: спортсменка на общем плане крутится аккурат в самом углу экрана. Но это законы жанра. Повторюсь: телевидение всеми этими ухищрениями приближает спорт к настоящему шоу-бизнесу, каковым он и должен являться.
Но вот теперь хочется сказать еще о второй составной части тезиса, вынесенного нами в заголовок. Этери Тутберидзе манипулирует, причем делает это умело, не только своими спортсменками, к чему мы привыкли, или развесившим уши Слуцким, который брал у нее интервью неделю назад, но и всеми вокруг.
Обо всем, впрочем, по порядку. Спортивный арбитражный суд (СAS) в Лозанне на 26–29 сентября ставил в своем плане слушание дела по допингу Камилы Валиевой, на котором она была поймана перед Олимпиадой-2022 в Пекине. Все четко расписали тогда: 26-28 — в эти три дня идет дознание, изучение документов, ответы на вопросы всех участников, а 29 сентября озвучивается решение. Потом, когда уже шли заседания, вдруг внезапно перенесли два последних дня: вместо 28 и 29 сентября — 9 и 10 ноября. То есть 9 ноября должны были рассмотреть некие дополнительно запрошенные у российской стороны документы (что именно вдруг понадобилось спустя полтора года, мы не знаем — по просьбе российской стороны, все заседания проходят только в закрытом режиме), а 10-го, стало быть, мы ждали приговора. Но вечером 10 ноября нам сообщают, что суд окончен, а вердикт будет озвучен «в январе 2024 года». То есть нет даже точной даты.
Человеку, малознакомому с процедурой, может быть не очень понятно, что там решать почти два года. Обычно подобные истории полностью укладывались в полгода — редко в полгода с небольшим. Но здесь, очевидно, нужно вынести вердикт не только по делу о допинг-пробе — речь идет о принятии куда более серьезных решений.
Вспомним для начала странные телодвижения нескольких героев скандала с допингом в России. В первую очередь на ум приходит Филипп Шветский — спортивный врач, работавший в академической гребле, где были зафиксированы аж шесть случаев подсадки гребцов на запрещенные препараты при его непосредственном участии. Спустя какое-то время после странной карьеры в академической гребле этот человек возник в тренерском штабе Этери Тутберидзе, при этом сразу в качестве врача сборной по фигурному катанию. Огромное количество вопросов с самых разных сторон было задано в адрес федерации и в адрес тренерского штаба. Главный из них — какими уникальными достоинствами обладает именно Филипп Шветский, что его аврально привлекли к работе со сборной всего за полгода до стартов в Пекине? Но и спортивные функционеры федерации, и сама Тутберидзе хранили молчание. Хранят до сих пор: на эту тему не прозвучало ни одного публичного комментария.
Высказывается только сам Шветский, которому, по его словам, не нравится, что из него сделали «козла отпущения». Но высказывается крайне непоследовательно и противоречиво. Если внимательно проанализировать все его комментарии, можно заметить несколько очень странных нюансов.
28 июля Шветский дал интервью государственному агентству ТАСС. Оно было выставлено рано утром — ровно в 08:00. Любому работающему в России редактору очевидно, что это не оперативно взятое и расшифрованное интервью, а то, что долго вычитывается и согласовывается (часто — не только с самим собеседником). Поэтому случайных оговорок быть не может. Более того, журналист не цепляется за странности в ответах, а работает по заранее согласованному плану.
Отвечая на вопрос, откуда взялась версия со стаканом дедушки, врач неожиданно признается: «Нужен был срочный факт, как это вообще могло попасть в ее организм. Было понятно: попадание случайное. Мы общались с институтом фармакологии — для полного выведения данной дозировки нужно от 24 до 72 часов, не более того. Поэтому — да, это первое, что могло прийти нам в голову». То есть получается, что вся эта версия — это просто то, что быстро прошло в голову? Повторюсь, это не то, что сказано в проброс, не особенности расшифровки журналистом — это то, что согласовывалось и вычитывалось кучей инстанций.
28 сентября другое связанное с государством издание — «РИА Новости Спорт» — снова берет комментарий у того же Шветского, на ту же тему. На сей раз он говорит иное: «Что касается версии про стакан, то это версия, основанная на фактах».
Может показаться, что собеседник просто исправляет глупую ошибку, сделанную двумя месяцами ранее. Но повторюсь: вышедшее в ТАСС интервью согласовывалось и выверялось. Брал его не случайный журналист, а член министерского пула — Вероника Советова, которая является особо доверенным лицом Минспорта и не раз удостаивалась серьезных премий от ведомства. Но эта поправка ложится в ту логику, которая вполне может быть реализована в судебном решении. Скорее всего, Камилу объявят невиновной (ей было 15 лет, в терминологии мирового спорта –— «незащищенное лицо», то есть человек, который в силу возраста не может на сто процентов контролировать происходящее вокруг него), но тогда встанет вопрос: а кто же виноват? Этери Тутберидзе? Не по ее ли просьбе Шветской теперь переобувается и говорит о фактах? Не потому ли она, обласканная властью (мэр Москвы Сергей Собянин с опережением сроков построил сейчас для нее Ледовый дворец в Ясеневе, президент Владимир Путин в этом году издал указ о награждении тренера орденом Александра Невского), спешно стирает из своих соцсетей все фотографии с Путиным? На награждение орденом не приходит, сказавшись больной. Она тоже пытается быть своей для международных партнеров?
Для меня совершенно очевидно, что идет некая закулисная торговля, но не только между CAS и российской стороной. Все сложнее. После решения суда должно быть награждение медалями тройки призеров командного зачета — России, США и Японии, ведь в Пекине так и не вручали медали. Пока они, в существующей терминологии Международного олимпийского комитета (МОК), называются «предварительно распределенными»). И вот если Россию сейчас будут награждать, то с высокой степенью вероятности соперники россиян — США и Япония — не приедут за серебром и бронзой.
Для МОК это будет крайне нежелательным зрелищем. Мало того, что сейчас подвисла судьба сразу 31 фигуриста (да-да, это вся тройка призеров командного зачета плюс Канада, которая в случае дисквалификации России переместится с 4-го на 3-е место), так это еще и странная церемония. Не по почте же медали всем рассылать. Явно, не на такой формат рассчитывали в МОК, откладывая церемонию в феврале 2022 года на неопределенный срок.
Все вышеописанное как раз и свидетельствует о том, что пауза в объявлении решения оказалась вызвана именно этим. Надо просчитать все риски. Взвесить плюсы и минусы любого расклада. Дилемма перед МОК стоит непростая: раз остальные готовятся саботировать церемонию, то что делать — объявлять Камилу виновной, чтобы минимизировать скандальные последствия, или же оправдать, но найти рычаги воздействия на недовольных? Нам остается только ждать. Это состязание происходит уже не на льду.
Но я еще раз хочу поставить акцент на ключевом вопросе: если Камила не виновна, то встает вопрос: а кто тогда виноват? И вот здесь Тутберидзе включила все мощности своей машины на полную. Посмотрите, что происходит.
Вот Этери Георгиевна говорит: «Я бы хотела посадить всех участников процесса на детектор лжи. Я хочу знать правду, откуда это взялось, что это, почему?»
«Это сто процентов манипулятивная технология, — говорит нам психолог (АКПТ, Санкт-Петербург) Наталья Фомина. — Тренер говорит то, с чем нельзя спорить. Потому что правду хотят знать все. Но что получается? Она, выходит, дистанцируется от этой истории. Но ведь все вопросы к ней. Она — тренер. А она легко изображает из себя даже не жертву, она — судья, проводящий дознание».
И это точно происходит не случайно. Сейчас она понимает, что дознание с Камилой закончилось — и начинается новое.
Там были еще пассажи от тренера: «Это не вина команды. Мы имели спортсмена, на этом старте он был чистый. Он откатался. Медаль не должна быть пересмотрена». Это даже не незаметная манипуляция — это как раз чистой воды подтасовка. Мол, раз спортсмен чист на конкретном старте, то нельзя пересматривать результат этого старта. Посмотрите на практику дисквалификаций — она в корне противоречит словам Этери. Тут вообще огромное пространство для анализа. Особенно если подвергнуть ему слова Этери про «нечистый допинг». Это оговорка? Этери вместе с Филиппом использовали чистый? В общем, ждем вердикта и следит за действиями основных действующих лиц.
Николай Яременко