Наверное, все знают, что фразу «Во всем виноват Чубайс!» Ельцин не говорил — ее произнес двойник Бориса Николаевича из программы «Куклы». Но прилипло намертво и используется до сих пор. Причем уже как девиз, который берут на вооружение люди самой разной политической ориентации — патриоты, коммунисты и уехавшие либералы. Кажется, эта фраза стала той скрепой, которая объединяет сейчас государственные СМИ и медиа иноагентов.
И ведь произошло это не сегодня и даже не вчера, а еще в 90-е годы. Работавший в Санкт-Петербурге и перебравшийся в федеральные структуры Анатолий Чубайс идеально подходил на роль фигуры, на которую со всей пролетарской ненавистью обрушивали, как сейчас говорят политологи, протестные настроения. И не только из-за соответствующий харизмы, а еще и потому, что у него выработался абсолютный иммунитет к критике. Он ее не замечал и не предпринимал никаких действий, чтобы нападки прекратились. Изредка, конечно, подавал в суды, но совсем с другими целями.
Невольно задумаешься о том, что весь имидж Чубайс создал себе сам, но это не так. Помните тот самый абсолютно выдающий мем на фоне ковра? Многие были уверены, что его запустили специально пиарщики Чубайса. На самом деле нет, это народное творчество. Просто, выкладывая в ЖЖ фото со своей стилизованной под СССР свадьбы с Дуней Смирновой, Чубайс не знал про интернет-мем «его ворсейшество», высмеивающий советские ковры и паласы.
После того как Чубайс покинул Россию и обосновался за границей, началось вирусное распространение его фотографий из неожиданных мест типа кофейни в Риге или дешевого кафе в аэропорту Бен-Гурион в Тель-Авиве. Например, последнее фото Чубайса из аэропорта Дубая впервые появились не в самом топовом канале на русском языке, который ведет очередной эмигрант. За сутки оно собрало более 500 тысяч просмотров (и это без учета тех, которые появились у его ворованных копий), хотя все остальные публикации в данном канале собирают менее 10 тысяч просмотров. Более того, после появления фотографии Чубайсу стали звонить корреспонденты государственного агентства ТАСС, чтобы узнать, где он был и куда приехал. Выяснилось, что да, был в Дубае и вернулся в Тель-Авив. Пробили даже не самый дешевый отель, в котором он останавливался, показав отдельно еще и его фотографии.
Короче, если Чубайс мечтал о жизни простого пенсионера вне России, то его ждет большое разочарование.
Даже президент Владимир Путин на Восточном экономическом форуме долго отвечал на вопрос про Чубайса, причем в довольно ироничном ключе, пустив в народ мем про «Мошу Израилевича». А уже всерьез глава государства сообщил, что никаких уголовных дел в отношении героя этого мема в России нет.
То есть получается, что Анатолий Борисович даже не при должности остается ньюсмейкером, объектом охоты для папарацци и темой обсуждения для президента на экономическом форуме. Не удивлюсь, если на будущий год подобный вопрос возникнет и на ПМЭФ.
Дело в том, что Чубайс это — бренд. Вряд ли есть в России много людей со стопроцентной узнаваемостью. Наверное, еще Алла Пугачева, за которой тоже бегают все фотографы, а Дмитрий Песков вынужден регулярно отвечать журналистам на вопросы о ее судьбе. Ирония тут в том, что оба бренда — из прошлых эпох, нынешняя не родила им никаких конкурентов.
Куда более популярные и любимые в народе персонажи не становятся объектом фотоохоты или героями многочисленных мемов, от чего всячески страдают. И в этом смысле, как вам скажет любой маркетолог, узнаваемость важнее отношения к бренду. Ведь Пугачеву знают все, но не любят многие. Чубайса не любит большинство, поэтому в 90-е годы, когда мемов еще не было, он получил определение «всероссийский аллерген».
В чем секрет Пугачевой — в общих чертах понятно, хотя на эстраде у нее и были конкурентки. Но в чем секрет Чубайса?
Мне кажется, что, во-первых, это харизма, пусть весьма специфическая и многих отталкивающая, а во-вторых, тот самый иммунитет к критике. Ведь критика — это упоминаемость, а значит, рост узнаваемости, который при повышенной активности критикующих может побить все рекорды.
Конечно, в политике узнаваемость не равна избираемости, ибо на выборах антирейтинги чаще даже важнее рейтингов. Однако вряд ли это волнует самого Чубайса, который, судя по всему, свою политическую карьеру благополучно завершил. К разочарованию многих — не в России, потому что еще одним мемом в эпоху, когда мемов не было, стала фраза «Чубайса — под суд!»
Таким образом получается, что если с хейтерами не бороться, результаты могут оказаться весьма неожиданными. И это должны понимать не только публичные персоны, но и сами хейтеры.
Как бы там ни было, забвение Чубайсу точно не грозит. Он должен войти в учебники не только истории — как автор приватизации, но и политических технологий — в разделы, которые рассказывают о кризисном пиаре.
Кирилл Шулика