Василий Головнин. Почему китайский лидер отказался от участия в таком важном мероприятии?

В Нью-Дели сегодня начал работу саммит «двадцатки» (G20), и в Токио продолжают гадать о причинах, заставивших председателя КНР Си Цзиньпина отказаться от поездки на это обычно крайне важное для Пекина мероприятие. Напомним, что китайский лидер еще ни разу не пропускал такие встречи и даже в разгар битвы с коронавирусом участвовал в них хотя бы по видеосвязи. Однако сейчас товарищ Си отказался и от этого — КНР в Нью-Дели представляет глава Госсовета Ли Цян, человек номер два. И это необычно.

Китай был одним из главных инициаторов и моторов создания «двадцатки». Он всегда расценивал эту структуру как замену «семерке» ведущих промышленно развитых демократий, которые объявлялись силой исторически обреченной, стареющей и слабеющей. Вместе со статусом постоянного члена Совета безопасности ООН с правом вето участие в G20 было одной из основ дипломатии Пекина: он не без оснований претендовал в «двадцатке» на роль лидера Глобального Юга, противодействующего диктату Запада. Так что случилось?

Я уже излагал наиболее часто встречающуюся в Токио версию: на фоне острого конфликта с США Си Цзиньпин, мол, пока не готов к серьезной встрече с президентом Джо Байденом, который сейчас приезжает на G20 в Дели. В то же время демонстративный отказ от такого разговора только усугубил бы ситуацию в двусторонних отношениях. Так что лучше в Индию пока не ехать и сосредоточиться на подготовке к ноябрю, когда в США состоится саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), на котором Си Цзиньпин сможет провести более подготовленный и плодотворный разговор с Байденом, утверждают сторонники такой версии. Американский президент неоднократно говорил, что стремится к личным переговорам с лидером КНР.

В то же время сейчас высказывается мнение и о том, что Си Цзиньпин на саммите G20 в Нью-Дели опасается каких-либо недружественных действий со стороны премьер-министра Индии Нарендры Моди. Китай и Индия воевали в прошлом, несколько лет назад у них опять был кровопролитный конфликт на границе, к тому же две страны соперничают за право стать главным голосом Глобального Юга. Премьер Моди в связи с этим уже устраивал небольшие каверзы — например, источники в Токио уверяют, что Пекин имел большие расчеты на триумфальное проведение саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в июле нынешнего года. Однако Индия в качестве временного председателя этой структуры, как утверждается, сбила значение встречи, настояв на ее проведении в заочном и скучном видеоформате.

Сейчас, как утверждается, индийский премьер тоже имел возможности на саммите G20 в Нью-Дели устраивать неприятности Си Цзиньпину (скажем, во время церемоний фотографирования задвинуть его в самое невыгодное место), организовать какой-нибудь дерзкий журналистский вопрос и т. д. Нарендра Моди не может не учитывать и антикитайские настроения в своей стране, пребывающей в ситуации вновь обострившегося пограничного конфликта с КНР. Его еще больше усугубила публикация в Пекине новой официальной географической карты, где в состав Китая включена часть территорий в Гималаях, которые Индия считает своими исконными землями. Нью-Дели выступил с резким протестом, и такая ситуация тоже требовала бы от Нарендры Моди некоторой жесткости в отношении китайского лидера на саммите, уверяют сторонники подобной версии.

Правы они — или нет, проверить невозможно. Мне лично кажутся не слишком убедительными разговоры о том, что руководитель КНР опасается козней Моди. Но факт есть факт — Си Цзиньпин в Индию на саммит G20 не приехал, а Нарендра Моди имеет все возможности показать там себя лидером тех стран, которые не принадлежат к «семерке», самой богатой части человечества.

Василий Головнин, журналист