Наряду с гонкой вооружений и гонкой возмездий началась и гонка международных саммитов. Все сколь-нибудь известные и влиятельные мировые или региональные форумы и раньше имели геополитическую окраску, а уж сейчас и вовсе окрашиваются в яркие, порой даже ядовитые цвета и используются как инструменты противостояния.
На пути преодоления санкционной изоляции Россия всемерно стремится к активному участию в графике различных традиционных саммитов, попутно инициируя свои собственные, как, например, в случае с нынешним саммитом Россия — Африка.
При этом не мытьем, так катаньем и невзирая на расставленные Западом капканы и препоны российское руководство твердо намерено принять участие в саммите БРИКС в ЮАР.
Куда сложнее станет организация участия РФ в саммите G20, который хоть и пройдет в дружественной Индии, но в широком присутствии недружественных участников, что затрудняет задачу для России.
Совсем неприсутственным для РФ становится ноябрьский саммит АТЭС в американском Сан-Франциско. С одной стороны, саммит Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества входит в сферу жизненных и географических интересов России — 11 лет назад РФ принимала у себя на Дальнем Востоке один из саммитов АТЭС. Кроме того, широта и многообразие представленных в АТЭС стран определяет ту самую многополярность этой влиятельной организации, о которой так много говорится с высоких российских трибун. С другой же стороны, саммитом АТЭС в этом году на правах хозяев будут дирижировать США, а потому голос России даже в случае ее допуска может прозвучать глухо.
С учетом всех особенностей ситуации Песков осторожно говорит о перспективах явки РФ на саммит АТЭС, и это означает, что, скорее всего, нынешний этап Азиатско-Тихоокеанского партнерства состоится без России. Но Москва уже формирует ответ на такую потерю позиций активизацией прямых связей со странами Азии и Тихого океана, включая поездку Шойгу в КНДР.
Telegram-канал «Мастер пера»