Илья Гращенков. Страшная тайна современной политики

Пусть было, как было, — ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было. Примерно так Йозеф Швейк цитировал угольщика Франтишека Шквора. Цитата эта — на все времена.

К чему я в очередной раз помянул бравого солдата (поминаю я его последнее время непривычно часто, так как во многом складывается ощущение, что мы переселились в книгу Гашека), так это к тому, что многое происходящее в стране и мире мы стали склонны рассматривать с точки зрения т. н. теории заговора, или конспирологической теории. И речь не только о рептилоидах, но и о ежедневных событиях, на которые мы смотрим через призму того, что за каждым действием должен стоять какой-то интересант, а просто так и кошки не родятся.

Отчасти это верно. В государствах с явно теневым политическим укладом очень многое отличается от того, как мы об этом читаем в газетах и как оно «на самом деле». Эта многоукладность и порождает в нас восприятие, что каждое политическое действие — это процесс каких-то движений тайных «башен», а мы наблюдаем за их тенями на стене нашей неоплатоновской пещеры, построенной застройщиком по распиленному господряду.

Но такой циничный подход в конечном счете начинает искажать саму реальность, и когда события начинают происходить «просто так», многие отказываются верить, что такое возможно в принципе. А ведь жизнь как раз и состоит из череды таких вот действий, когда даже самый дьявольски просчитанный план упирается в реальность его исполнения. Особенно у нас в стране, где, как известно, «гладко было на бумаге».

Поэтому теории заговоров оказывают хороший терапевтический эффект. Например, мы думаем о ком-нибудь: «Ну не могут же они там быть такими? Наверняка это хитрый ход!» И вот мы успокаиваем себя тем, что все происходящее вокруг нас наполнено смыслом, да еще таким, суть которого наш скудный ум постичь просто не в состоянии. Нет у нас ключа соломонова к дверям приората Сиона — ну что же, можно пойти пивка попить. Но при этом conspiracy theory одурманивает и не дает возможности трезво взглянуть на вещи. А ведь если что-то похоже на банан, выглядит и пахнет, как банан, то, возможно, это и вправду банан.

Страшная тайна современной политики во многом лежит в той плоскости, что даже «наверху» многое происходит спонтанно, не имея под собой ни долгосрочных планов, ни даже четкого ответа на вопрос «зачем?» Не говоря уже о том, что, проходя горнила исполнителей, любое решение изрядно трансформируется, и часто суть его искажается настолько, что конечное действие оказывается прямо противоположным изначальному замыслу. Гашек жил во времена распада Австро-Венгерской империи и, как академик Павлов, мужественно и с сарказмом фиксировал медленную смерть тогдашней системы власти: «Не полагается, но допускается, а на свете вообще много чего не полагается, что допускается. Главное, попытаться сделать то, чего делать нельзя».

Так к чему я это все? Читая телеграм-каналы, будьте бдительны: иногда банан — это просто банан.

Илья Гращенков, политолог