Когда консервация убивает: что можно, а что нельзя делать с историческим центром Петербурга

Исторический центр Петербурга включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, и, согласно городскому и федеральному законодательству, большую часть домов нельзя не то, что сносить — даже реконструировать. В то же время здания не могут не ветшать, и когда в них живут люди, это становится настоящей проблемой.

О том, как уберечь уникальную историческую среду от сноса и варварских реконструкций, но сделать город комфортным для жителей, на круглом столе в медиацентре «На Марсовом поле» поговорили петербургские депутаты, архитекторы и градозащитники.

Здания ветшают, балконы падают

В последние годы в Северной столице все чаще говорят о реновации — но касается она, как правило, зданий, возведенных во второй половине XX века. В то же время из-за жестких градостроительных правил, в том числе по охране городской исторической среды, работать со старыми зданиями очень сложно.

Однако сохранять объекты культурного наследия в Петербурге нужно не только посредством консервации, когда дом не трогают вообще — иначе здание обветшает до такой степени, что восстановить его будет невозможно. Такое мнение высказала Татьяна Полиди, вице-президент фонда «Институт экономики города».

«Сейчас мы видим, что городское законодательство об охране культурного наследия направлено исключительно на сохранение домов путем консервации. Но нужно понимать, что здание — это капитальный объект, подверженный естественному износу. Если не вкладывать в него деньги, оно достигнет предельной стадии износа. И тогда балконы будут продолжать падать на головы прохожих», — отметила эксперт.

Александр Ходачек, доктор экономических наук, президент НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, подтвердил, что амортизация многих домов-памятников превышает 90%.

«После приватизации в 1990-х в таких зданиях часто открывали заведения без соблюдения инженерных норм — в итоге происходили подтопления подвалов, кирпичная кладка насыщалась влагой и шла трещинами, система гидроизоляции разрушалась», — отметил эксперт.

По словам Полиди, периодически в отношении объектов культурного наследия проводятся мероприятия по реставрации и приспособлению — но это единичные случаи. Хорошие примеры — Новая Голландия или реставрация музея-института Рерихов, Левашовский хлебозавод на Петроградской стороне.

Татьяна Полиди предлагает сменить вектор на бережную реконструкцию зданий, которая позволяет сохранять их и превращать в интересные объекты для горожан и экономики города. К примеру, в некоторых странах предметом охраны делают что-то конкретное — фасад, внутренние элементы здания, например, лестницы. Это позволяет несколько развязать руки застройщикам при модернизации объекта.

«Кроме того, вектор охраны должен больше смещаться в сторону того, чтобы внешне привлекательный архитектурный ансамбль был для горожан еще и безопасным. Это важная и актуальная задача», — подчеркнула Полиди.

Она напомнила, что не так давно Министерство строительства внесло в Госдуму законопроект, который пытается решить эту проблему в отношении многоквартирных домов — объектов культурного наследия. Сейчас даже аварийные и ветхие здания, жить в которых небезопасно, невозможно капитально отремонтировать.

Полиди призвала петербургских депутатов подключиться к работе над этой законодательной инициативой — так как она может стать поводом для обсуждения более широкой законодательной концепции, которая предусмотрит и ремонт других объектов культурного наследия.

Инвесторы — жертвы или хищники?

Тем временем в Петербурге в центре внимания уже больше года находится закон комплексном развитии территорий, который, по идее, должен применяться к любым комплексным проектам. Однако на такие широкие объединенные зоны, как исторический центр города, который находится под охраной, он не распространяется. В том числе это мешает городу работать с инвесторами, которые бы могли подключиться к благоустройству центра и сохранению домов.

«Застройщикам это просто неинтересно — они не получат разрешения от МЧС на ввод здания в эксплуатацию, если им запрещают даже заменять деревянные перекрытия, — приводит пример Александр Ходачек. — Вот, к примеру, „Лукойлу“ как-то выделили особняк на Английской набережной. Но он подсчитал, во сколько обойдется реконструкция и в итоге решил построить офис в другом месте».

В то же время разговоры о смягчении законодательства в отношении исторических зданий по-настоящему пугают жителей и градозащитников. Так, Олег Мухин, градозащитник, директор Фонда «Голодай» предупреждает, что многие застройщики ориентированы на сверхприбыли и готовы сносить целые исторические улицы, «прикрываясь падающими балконами».

Увы, печальных примеров действительно немало: например, Дом Шагина на ул. Фонтанки, 45 — крепкое здание, построенное в начале XIX века и находившееся под охраной. Застройщик провел историко-культурную экспертизу, по результатам которой из-под защиты дом вывели. Теперь лицевой корпус может быть полностью перестроен, а градозащитники пытаются доказать в суде, что вывод из-под охраны был незаконным.

Другой пример — попытки застройщика снести корпус доходного дома 1903 года постройки на улице Егорова, 23, которыми заинтересовался даже Следственный комитет. Наконец, разрушен был исторический квартал на улицах Шкапина и Розенштейна — снесены два десятка дореволюционных зданий. Новоделами давно искажена и панорама Обводного канала.

«Сейчас в Петербурге историческая застройка охраняется: в центре — дореволюционная, в периферийных районах — до 1957 года. Я считаю, что в четырех центральных районах нужно не смягчать режим охраны со зданий, а наоборот поднимать планку, до 1941 года, до 1957 года — и вообще запрещать их снос, в том числе точечный, — заявил Мухин. — Нужно понимать, что здания-памятники не могут существовать в отрыве от фоновой исторической застройки, от цельного архитектурного ансамбля. Ведь главная ценность Петербурга в том, что центр у нас сохранился таким, каким он был 150 лет назад».

Нужен список домов

При этом большинство участников круглого стола сошлись на том, что для последовательного и гармоничного развития города необходимо все же провести инвентаризацию объектов культурного наследия. Этот перечень должен быть публичным — чтобы потенциальные инвесторы понимали, реконструкцию и реставрацию в каком объеме они могут проводить.

«Девелоперы постоянно нам говорят, что слишком много законов и документов, они не могут разобраться в них и принять решение, — отметил депутат петербургского Заксобрания Михаил Амосов. — Нам нужно гармонизировать законодательство, чтобы они не сходили с ума от требований, которые мы предъявляем. Конкретный список домов-памятников, список исторических зданий, список панорам».

По данным Татьяны Полиди, в границах объединенных охранных зон культурного наследия Петербурга менее 50% зданий на самом деле являются памятниками, поэтому стоит определиться с тем, что охранять и каким способом.

А чтобы реконструкция исторических зданий шла быстрее и эффективнее, Фонду капремонта, который аккумулирует гораздо больше средств, чем КГИОП, стоило бы действовать в соответствии с планами комитета по ремонту кровли, фасадов и сетей. Их синхронизация могла бы сдвинуть процесс с мертвой точки, уверен Ходачек.

«Нужно разделить здания на жилые и нежилые, привлечь для этого Северо-западное подразделение Минкульта, КГИОП, организовать полноценный диалог градозащитников с петербургскими властями и застройщиками, чтобы выявлять предметы возможной охраны», — отметил Ходачек.

Без диалога не будет развития

О том, что диалога между горожанами, градозащитниками, девелоперами и властями в Петербурге нет, сказал и Георгий Фролов, эксперт в сфере городских проектов и автор телеграм-канала «Петербуржец в Дептрансе».

«Градозащитники и девелоперы тянут одеяло на себя, но в итоге ни горожане, ни представители власти не видят реального обсуждения альтернатив. Возьмем, к примеру, проект строительства Большого Смоленского моста — ведь девелопер хитрит, говоря о том, что единственно возможный способ его построить — это снос множества домов Но вспомним мост Бетанкура, ради которого снесли довольно много исторических зданий. Мы получили шестиполосный мост, который переходит на Ладожскую улицу, и там теперь стабильно пробки. И говорят: а давайте еще домов 10 снесем и продлим его, чтобы все исправить! Но так можно бесконечно в асфальт все закатывать», — привел пример эксперт.

С ним не согласился Амосов, заявивший, что в Петербурге новый мост должен появляться не реже, чем раз в пять лет. А сейчас в Северной столице по метро наблюдается отставание на пятьдесят с лишним лет, а в целом инженерно-транспортная инфраструктура отстает лет на тридцать, так как планируемые объекты кочуют из одного Генплана в другой.

Татьяна Полиди резюмирует: избыточная оборонительная позиция общества и власти к любым зданиям, которые входят в перечень ОКН, мешает городу развиваться. А подход заморозки исторической среды неперспективен.

«Так города не живут, — отметила эксперт. — В ведущих мировых мегаполисах современность с историей искусно сочетают. Общество развивается, у новых поколений — свои потребности, и это нормально, что среда меняется. Иначе нужно выехать из города, законсервировать его и сделать заповедную зону для туристов. Но если город живет, его среда должна соответствовать нуждам жителей. Однако проблема Петербурга еще в том, что вменяемой градостроительной политики нет — нужно начать с восстановления легитимной модели принятия градостроительных решений».

Софья Иванова