Многие исследователи указывают, что, попадая в чуждую среду, представители атомизированного и разобщенного на исходной территории этноса начинают объединяться в диаспоры, формировать механизмы взаимопомощи, политического представительства. Обратная сторона подобного явления — этническая преступность, часто выполняющая те же функции, что и власти тех стран, откуда бежит этнос: перераспределение доходов соотечественников в свою пользу в обмен на защиту, помощь с использованием коррупционных механизмов. Не менее характерна концентрация меньшинств в верхних слоях общества, будь то банковская сфера, энергетика, промышленность, силовые структуры или культурные учреждения.
Причина таких явлений понятна: в комфортных условиях большинству свойственно «хуторское» мышление — стремление обособиться, заниматься своими делами в духе либертарианской доктрины. Однако, попадая в чуждую агрессивную среду, люди собираются в группы, объединенные этносом, религией, мировоззрением и даже сексуальной ориентацией — вначале для защиты от агрессии большинства, а затем и для перехода от обороны к наступлению.
Теория меньшинств имеет большое значение и в политических процессах. Власть большинства, угнетающего меньшинства, ассоциируется с охлократией — властью толпы. Для современных обществ характерна ситуация, где одна этническая, религиозная и даже возрастная группа, составляющая демографическое большинство, начинает использовать демократические механизмы для борьбы с меньшинствами. Такое явление делает спорным термин «прямой демократии» — лишенные механизмов сдержек и противовесов, учета мнения миноритариев системы влекут деградацию демократических институтов и переход к диктатуре через усиление популистов, эксплуатирующих охлократию для своих нужд.
Диктатура же всегда представляет собой власть меньшинства: этнического, классового или религиозного, использующего смесь насильственных и ненасильственных практик для удержания контроля над большинством. Подчинение философии, религии, нравственности интересам меньшинства указывает на присутствие диктатуры. Более образованное, компетентное и нравственное, чем основная масса граждан, меньшинство формирует аристократию (власть лучших), менее — какократию (власть плохих) либо какистократию (власть худших из худших).
Особым случаем диктатур является тоталитарный строй, использующий охлократические механизмы для укрепления власти меньшинства с использованием «управляемой бедности», идеологии, репрессий и обрядов, создающих иллюзию власти большинства путем сплочения против меньшинств, в том числе того, к которому де-факто относится правящее меньшинство. При этом тоталитарные режимы в первую очередь опираются на репрессии, на что указывает доля силовых структур в обществе, что оправдывает восприятие такой модели как «суперавторитаризма», характерное для позитивистов.
Политическая модель завязана на экономику — так, современная трактовка демократии соответствует либеральной экономике со средним классом, рыночными механизмами, универсальностью правовых норм, защитой свободы конкуренции. Диктатура меньшинства влечет борьбу с конкуренцией для сохранения власти, напоминая феодальный строй. Таким образом, диктатура всегда губительна для экономики, ведь рост благосостояния граждан и формирование параллельных социальных лифтов нарушает монополию на власть. Капиталисту деньги приносят власть, но феодалу власть приносит деньги, поэтому капитализм стремится к бесконечному росту капитала, а неофеодализм — к бесконечному росту власти, что возможно лишь при наличии сверхбогатого меньшинства и бедного большинства, откуда и берется запрос на авторитаризм.
Такие различия проявляются в выборности/назначении ответственных лиц, централизации/децентрализации, отношении к частной собственности и универсальности норм, разделении властей, служении общества государству (т.е. большинства меньшинству) или государства (т.е. политического класса) обществу в целом.
Telegram-канал «Наивная политология» — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»