Операция «Акапулько»: дело о тонне кокаина

Сергей Гуляев собирался написать статью об одной шумной истории из лихих 90-х, когда он был журналистом. Но в итоге получилась целая книга — «Груз из Буэнавентуры». «Росбалт» публикует ее отрывок.

Мы сидим в подвальном ресторанчике на Малой Морской в Петербурге и перелистываем пожелтевшие газетные вырезки тридцатилетней давности. Мои собеседники — назовем их Петр и Андрей (они продолжают работать на высоких должностях, поэтому имена изменены) — давно в отставке, но дело, по которому я попросил их о встрече, знают лучше, чем кто-нибудь. Потому что именно они ровно 30 лет тому назад с самого первого дня занимались расследованием нашумевшей истории о контрабанде тонны колумбийского кокаина в Россию, так взволновавшей питерскую и центральную прессу, которая в то время старалась подробно освещать ход расследования.

Итак, перенесемся в 1993-й. Февраль. Санкт-Петербург.

Петра вызывает к себе начальник петербургского управления Министерства безопасности России генерал Виктор Черкесов.

Петр только что закончил следствие по фактам коррупции в Красносельском районе Петербурга. В этом деле предстояло распутать самый сложный эпизод, связанный со злоупотреблениями бывших руководителей Ленгорисполкома при приватизации городского имущества. Срочный вызов к начальству Петр связал с тем, что ему предстоит доложить о результатах расследования. Но к его удивлению, Черкесова материалы коррупционного дела не заинтересовали (хотя до этого он контролировал ход следствия и всячески ограждал подчиненных от вмешательства влиятельных людей в работу следственной группы).

В кабинете Виктора Черкесова были собраны все руководители оперативных подразделений. Это насторожило и заставило напрячься. Происходило явно что-то неординарное.

Виктор Васильевич не стал долго держать интригу. «Петр, вы хорошо поработали, но теперь передадите все свои дела коллегам, а вам предстоит заняться новой задачей! Сейчас вас введут в курс. Вы ведь уже не раз работали вместе?» — указал он взглядом на Андрея.

В практике ленинградского управления КГБ — предшественнике недавно учрежденного Министерства безопасности — таких историй еще не было. Предстояло проверить информацию, впервые переданную спецслужбой иностранного государства. Речь шла о возможном транзите в Россию крупной партии наркотиков. Сведения, полученные от израильских полицейских, носили самый общий характер — в контейнере, отправленном из колумбийского порта Буэнавентура в Санкт-Петербург, возможно, находятся наркотики. Ни маршрут следования груза, ни время его прибытия, ни пункт пересечения границы, ни даже получателя израильские полицейские назвать не могли. Все, что им было известно, кроме номера контейнера, — транзитный пункт: Гетеборг, Швеция. И примерный срок прибытия груза — январь или февраль.

Через десятки таможенных пунктов Северо-Запада в то время проходили тысячи контейнеров ежедневно. Компьютерного учета и единой базы у таможенной службы еще не было. Все обрабатывалось в ручном режиме, записывалось в журналы, проверялось каким-то поверхностным образом и отправлялось получателям.

Вникнув в суть поставленной задачи, сотрудники пришли в ужас — искать криминальный груз из Колумбии было труднее, чем иголку в стоге сена. Оставалось полагаться только на то, что бдительные таможенники обратят внимание среди тысяч контейнеров на тот, цифры номера которого совпадают с разыскиваемым. При этом не исключалась и коррупционная составляющая — учитывая сумму, которую планировали получить контрабандисты, такая версия представлялась вероятной. Когда на кону стоят миллионы долларов, подкуп смены инспекторов таможни или даже одного проверяющего был вполне ожидаем. В общем, задача как в сказке — «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Сейчас, из 2023 года, кажется невероятным, насколько незащищенными были границы страны в начале 1990-х, когда прежнее государство развалилось, а новые российские власти еще только пытались наладить контроль над экспортом-импортом. Иностранные коммивояжеры в то время гуляли в России как по буфету, перемещая через таможни миллионы тонн грузов, вывозя из страны стратегическое сырье и завозя импортный ширпотреб, продукты, алкоголь без акцизных сборов, фасуя элитные напитки в емкости из-под лимонадов и отправляя все это по липовым адресам несуществующих фирм-однодневок.

В помощь коммерсантам были голодные и беспринципные чиновники, штампующие за долю малую контракты на поставку продуктов, выдающие банковые гарантии правительства по сомнительным сделкам, предоставляющие лицензии на вывоз металлов и нефтепродуктов якобы в обмен на продовольствие, ну и конечно, регистрирующие совместные российско-иностранные компании без должной проверки и контроля.

В петербургском УМБР, проанализировав ситуацию, решили вновь обратиться к коллегам из Израиля. «Если действительно хотите помочь в пресечении канала поставки наркотиков, выкладывайте все! Что называется — карты на стол: фамилии, явки, адреса. Все, что известно про готовящуюся операцию. Иначе груз может ускользнуть, слишком велик риск упустить искомый контейнер».

Коллеги из «Моссада» оперативными данными делиться не смогли или не захотели, но все же были вынуждены назвать несколько фамилий своих сограждан, возможно, причастных к криминальному транзиту. Так у следственной группы появились какие-то зацепки.

Первый возможный подозреваемый из списка, представленного израильской спецслужбой, — Марк Фриш — обнаружился в гостинице «Астория», он поселился там накануне. Вскоре там же объявился еще один израильтянин — Амос Сулами. Номера для них заказал их партнер по бизнесу Оскар Донат, владелец таможенного терминала на ул. Якорной, 17 в Петербурге и учредитель совместного российско-бельгийского предприятия «Евродонат», находившегося там же. Ранее эти люди поставляли в Россию чрезвычайно популярный и дешевый спирт Royal, наводнивший все магазины и ларьки.

Иностранцев взяли под наблюдение, установили прослушку телефонов номеров, где они жили. Так в деле появились еще несколько фамилий. В «Асторию» в эти дни зачастил еще один гражданин Израиля и бывший россиянин Дмитрий Селюк, который, однако, жил не в гостинице, а в квартире в Петербурге, доставшейся ему по наследству.

По интенсивности переговоров следователи поняли, что груз на днях должен появиться в России. По линии Министерства безопасности во все таможенные пункты были направлены телеграммы с требованием усилить контроль за прохождением грузовых контейнеров.

Несколько дней ничего не происходило. Но вдруг в «Астории» началась какая-то суета. Среди прочего оперативники отследили телефонный звонок Дмитрия Селюка в Выборгскую таможню с вопросом, почему задержали груз продовольствия, так необходимого в Петербурге. Контейнер, которым интересовался Селюк, увы, был задержан не по ориентировке Министерства безопасности, а по формальной причине отсутствия ветеринарного сертификата на мясные продукты, следовавшие из-за границы.

Сотрудники МБ немедленно позвонили в таможню для уточнения номера задержанного контейнера с продуктами из Колумбии — и поняли, что это именно тот, по которому они получили ориентировку от израильских спецслужб.

Из документов на груз следовало, что его дважды досматривали в пути — в шведском Гетеборге при перегрузке и по прибытии в Финляндию в Котке, откуда его дальше отправили по суше в Россию. Не доверять компетенции коллег у российских таможенников не было причин. Но все же.

Вечером 16 февраля 1993 года Петр и Андрей срочно выехали на погранпункт в Торфяновке, предварительно созвонившись с Выборгской таможней, предложив перегнать контейнер в надежное место и ни под каким предлогом не выпускать его с границы, а также фиксировать всех, кто будет пытаться его «вызволить».

Контейнер прогнали через рентген и ничего подозрительного не обнаружили. Тогда прибывшие сотрудники МБ решили вместе с таможенниками произвести досмотр груза. В ящиках 16-тонного контейнера находились консервы Blony — мясо с картошкой производства Колумбии. Произвольно вскрыв несколько банок, обнаружили, что содержимое соответствует этикетке на русском и английском языках. У таможенников тут же возник вопрос о целостности товара и о том, кто будет отвечать за ущерб перед поставщиком и получателем груза, если выяснится, что подозрения были неоправданными. Вскрывать все 16 тонн консервов было большим риском, тут требовалось решение.

Нужно отдать должное Виктору Черкесову, который взял всю ответственность за последствия на себя и решительно приказал вскрывать хоть все банки.

Сотрудники МБ и несколько таможенников, не дожидаясь утра, взялись за дело. Консервные ножи, как они рассказывают, пришлось собирать чуть ли не по квартирам сотрудников таможни в Торфяновке.

Энтузиазм несколько снизился, когда вскрыли консервы едва ли не в трети ящиков, а в банках были только мясо и картошка. В какой-то момент участники ночной операции напоминали персонажей «Золотого теленка» Паниковского и Балаганова, которые украли гири подпольного миллионера Корейко и пытались найти в них золото: «Пилите, Шура, пилите! Они золотые!» Руки реально онемели от механической работы — было вскрыто уже несколько сотен банок, а результата никакого. Тогда было предложено разгрузить ящики и начать с конца контейнера. Еще несколько часов потратили на перекладку ящиков и, наконец, добрались до тех, что были составлены в самом конце.

Первая же вскрытая банка принесла результат. В ней был порошок, плотно упакованный в целлофан. Проведенный экспресс-анализ показал наличие в порошке кокаина. В других банках из того же ящика также был наркотик. Потом долго сравнивали тару и этикетки, чтобы попытаться найти отличие, по которому можно будет отделить обычные консервы от содержащих кокаин, но, похоже, контрабандисты использовали аутентичную заводскую упаковку мясных консервов. Помог все же и рентген — на экране содержимое банок несколько различалось, и, прогнав 28 тысяч консервов через аппарат, удалось рассортировать наркотик и консервы. Размер контрабанды ошарашил — в контейнере было спрятано больше тонны кокаина!

Бывалые таможенники тут же высказали опасение, что такой груз ценой в сотни миллионов долларов небезопасно хранить на таможне. Банды, которым он направлялся, могут предпринять попытку силового захвата. Торфяновка — глухое место среди лесов, в котором был лишь наряд пограничников да безоружные таможенники. А питерские и выборгские бандитские группировки уже зарекомендовали себя в начале 90-х крупными разборками и дерзкими налетами, в том числе с применением автоматического оружия.

Кстати, в перехваченных тогда израильскими полицейскими разговорах организаторов контрабанды из Израиля и Колумбии открытым текстом обсуждались и возможности силового перехвата груза с кокаином в Торфяновке. Петр, да и остальные члены оперативной группы, этого еще не знали, но сочли за лучшее вызвать подкрепление. Позвонили среди ночи в выборгский горотдел Министерства безопасности и разбудили дежурного. Тот оповестил начальника отдела и всех сотрудников о срочном сборе — они взяли все имеющееся оружие, боеприпасы и срочно выдвинулись в Торфяновку. Обратились за поддержкой и к пограничникам. Не раскрывая предмет своей озабоченности, попросили держать поблизости наготове два БТРа.

Черкесову о задержании крупной партии наркотиков доложили немедленно. Было принято решение о том, что груз пока не будут перемещать, как и объявлять об успехе спецслужбы и таможенников, а усилят охрану и проследят за тем, кто будет интересоваться этим контейнером.

На следующий день на Выборгской таможне побывал Дмитрий Селюк, который предлагал сотрудникам ветконтроля $200 за ветеринарный сертификат, а когда они ему отказали, пытался выяснить, где и как можно получить такую справку, чтобы забрать контейнер. Разговаривать с ним в ветконтроле не стали, но доложили о попытке дачи взятки. Вскоре объявился и еще один ходатай за «груз мяса, который ждут в Петербурге». Им оказался один из руководителей Северо-Западного таможенного управления. Он позвонил в Выборгскую таможню и просил ускорить решение вопроса с выпуском контейнера.

Узнав об этих звонках, сотрудники МБ были немало удивлены — они хорошо знали этого чиновника по совместной службе в КГБ и в дальнейшем, когда тот был откомандирован на работу в Пулковскую таможню, неоднократно совместно проводили операции по поимке контрабандистов. Это был неожиданный и неприятный момент — теперь еще предстояло выяснить, что связывает бывшего коллегу с израильскими наркобаронами. Впрочем, заранее предупрежденные сотрудниками МБ таможенники поддержали версию о ветеринарном сертификате и ответили чиновнику, что никаких проблем нет — как только необходимые документы будут получены, груз отпустят.

Тревожная суета началась и в гостинице «Астория». Почувствовав неладное, Марик Фриш и Амос Сулами лихорадочно созванивались с Селюком, между собой и с абонентами в Израиле и Колумбии. Селюк успокаивал своих контрагентов, что все в порядке и он скоро решит эту проблему, но Сулами явно почувствовал, что все это неспроста, и сильно нервничал. Вскоре Марк Фриш покинул гостиницу, оторвался от наружного наблюдения и залег на дно, как позже выяснилось, в квартире своей любовницы где-то на окраине Петербурга. Амос Сулами тоже спешно и тайно покинул «Асторию» и вылетел за границу. Достаточных оснований для его задержания у питерских контрразведчиков тогда еще не было. Марк Фриш уходил из города позже, когда уже стало точно известно, что кокаин задержан на таможенном посту в Торфяновке. Ему удалось пересечь границу России с Украиной, и оттуда он вылетел в Европу.

В тот же день, 22 февраля, в аэропорту Шереметьево был задержан Дмитрий Селюк — он пытался вылететь во Франкфурт-на-Майне. Селюка буквально вытаскивали из стоящего на взлетной полосе самолета. Он громко возмущался, тряс паспортом гражданина Израиля, требовал предоставить ему консула и даже переводчика, хотя никаким другим языком, кроме русского, не владел.

Показания следственной группе дал уже упомянутый сотрудник СЗТУ, бывший чекист, прикомандированный к Пулковской таможне. Оказалось, что к нему обратился некий Руслан Кайсаров, ранее работавший с ним в Пулково, и по дружбе попросил содействия в пропуске продуктов через Торфяновку. Таможенного генерала попросту использовали втемную, в чем он чистосердечно признался.

Но в деле появился новый фигурант, который, как выяснилось, тоже в эти дни проживал в «Астории», — Руслан Кайсаров. Пробив эту фамилию по таможенным документам, сотрудники МБ выяснили, что за неделю до прибытия контейнера с колумбийской «тушенкой» Кайсаров побывал на Торфяновке и оставил там два комплекта таможенных деклараций на консервы из Колумбии. На одной из деклараций была подпись Селюка, на другой — Кайсарова. Согласно этим документам, контейнер с тушенкой предполагалось отправить питерской фирме «Комкад» через таможенный пункт пропуска на Якорной улице, 17; по другой декларации конечным адресатом была московская контора «Гонт импорт-экспорт».

Как писали в то время в «Санкт-Петербургских ведомостях», «Комкад» прославился аферами с поставками сахара в Петербург, «кинув» правительство города на миллиард с лишним рублей. Также было известно, что это СП тесно связано с Амосом Сулами, Марком Фришем и Оскаром Донатом — владельцем петербургского таможенного терминала «Евродонат» на Якорной. Они вели совместный бизнес по продаже Royal — израильская компания, зарегистрированная Сулами и Фришем в Швейцарии, поставляла спирт совместному российско-бельгийскому предприятию семьи Донатов (Оскару, Грегори и Цви), партнером по продаже напитка в России был «Комкад» Кайсарова.

Кайсаров, как только узнал, что на таможне возникли какие-то проблемы с контейнером, первым же рейсом вылетел в Швецию, где много лет скрывался от российского правосудия. Вернулся он в Россию только в сентябре 2001 года и месяц спустя был застрелен неизвестным киллером.

Дмитрий Селюк был помещен в следственный изолятор МБР на Захарьевской, а его подельников Михаэля Принца, Марка Фриша и Амоса Сулами спустя несколько месяцев задержала уже израильская полиция.

Контейнер с кокаином из Колумбии под усиленной охраной был отправлен в Петербург, его спрятали во внутреннем дворе управления Министерства безопасности на Литейном, 4. Но, как утверждает мой собеседник, в контейнере на закрытой территории управления к тому времени находились только консервы, а сам порошок хранился в самом обычном кабинете следственного управления под простым замком, правда, в опечатанном виде. О том, где находится тонна кокаина, знали всего два человека на Литейном, 4.

Немалых трудов сотрудникам МБ стоило найти указанную в декларации московскую фирму «Гонт импорт-экспорт», которая значилась конечным получателем товара из Колумбии. По адресу, где была зарегистрирована эта компания, находился офис кооператива «Реклама 94. Информатика». Типичная контора «Рога и копыта» — современные Фуксы регистрировали на свой юридический адрес в расселенном доме сотни фиктивных организаций-однодневок. Неделю просидели там следователи с оперативниками, разбираясь, как найти концы этого «Гонт импорт-экспорта». Позже выяснили, что он был зарегистрирован на утерянные паспорта граждан, которые не были в курсе ни о каком предприятии, которые они якобы учреждали…

Таким образом, единственным подозреваемым в деле о тонне кокаина оставался Дмитрий Селюк. Он упорно стоял на версии, что ничего не знал о наркотике в контейнере, а действовал как обычный таможенный декларант, оформлявший груз мясных консервов. Формально ему даже предъявить обвинения в контрабанде было нельзя, но чтобы хоть как-то ограничить его в возможности сбежать за границу, Селюку вменили покушение на дачу взятки сотрудникам ветконтроля таможенного поста в Торфяновке.

В течение года, пока велось следствие, чекисты вышли на массу нарушений закона и злоупотреблений на таможне при декларировании импортно-экспортных операций, на связи предпринимателей с чиновниками и должностными лицами. Получили новые улики на Селюка, выяснили дополнительные обстоятельства, связанные с провалившейся операцией по транзиту наркотиков в Россию. «Мы очень надеялись, что нам серьезно помогут данные, полученные на следствии израильскими коллегами, там были арестованы все главные организаторы этой операции, — вздыхают Петр и Андрей. — Нам уже была оформлена командировка в Тель-Авив, должны были поехать в конце декабря 1993 года, но буквально за неделю до выезда указом президента Ельцина Министерство безопасности ликвидировали».

Действительно, после октябрьских событий 1993 года началась серьезная реорганизация органов власти, в том числе и Министерства безопасности РФ. Спецслужбу переименовали, а следственную часть вообще расформировали — и все дела МБ были переданы прокуратуре. Прокуратура, рассмотрев дело Селюка, прекратила преследование гражданина Израиля по шестой статье действовавшего тогда уголовно-процессуального кодекса — «за изменением обстановки».

Позже мне довелось читать, что питерские контрразведчики, задержав груз с наркотиками на границе, сорвали международную операцию по отслеживанию наркотранзита из Колумбии в Европу через Россию. Я поделился этим соображением с моими собеседниками.

Петр решительно опроверг эту версию: «Во-первых, это не была контролируемая поставка. Никто ничего не знал про груз ни в шведском Гетеборге, где его досматривала таможня, ни потом в финской Котке, куда его доставил уже другой корабль и где разгрузили, вскрыли и досмотрели контейнер, оставив внутри ленту „досмотрено“. По линии спецслужб о прохождении контейнера с наркотиками информация нам поступила лишь из Израиля, но и израильские коллеги не ставили задачу отследить дальнейшее продвижение товара по территории России. Да, собственно, в то время это было невозможно выполнить технически. Представьте, контейнер заходит на подконтрольный преступникам таможенный терминал на Якорной, куда нам нет доступа, а оттуда позже выезжают десятки „Газелей“ и разъезжаются в разные стороны, развозя наркотик мелкими партиями по стране. У нас не было ни людей, ни столько машин наружного наблюдения, ни других средств, чтобы отследить возможный путь кокаина».

«В дальнейшем мы тесно взаимодействовали по этому делу с израильскими спецслужбами, — добавляет Андрей. — Представили им через нашу прокуратуру более 700 страниц документов: материалы выемок, допросов, обысков, осмотров, заключения экспертов, протоколы изъятия наркотика, экспертизы, данные о переговорах подозреваемых фигурантов. Как это можно было оформить, а тем более переправить в другую страну, решалось на уровне руководства спецслужб двух стран не меньше чем в кабинетах министра безопасности и генерального прокурора России. Договоров о правовой помощи в расследовании в тот период у России ни с кем еще не было. Это был первый опыт такого сотрудничества с иностранной спецслужбой».

В сентябре 1993 года в Тель-Авиве полиция арестовала основных членов наркосиндиката. Сотрудников, участвовавших в задержании контейнера, позже заявили как свидетелей в израильском суде над наркоконтрабандистами, но к тому времени Министерство безопасности расформировали, а ставшая преемником Федеральная служба контрразведки уже не имела своего следствия, и дело, которое велось почти год, забрали из ФСК.

Почти год тонна кокаина пролежала в питерском управлении бывшего МБ на Литейном, 4 в опечатанном кабинете бывшего следственного управления, мимо которого ежедневно ходили сотрудники, не подозревая, что там находится.

По поручению правительства России контрабандный кокаин должны были отправить на московское фармацевтическое предприятие для переработки и утилизации. Для перевозки тонны кокаина из Петербурга в Московскую область была разработана целая спецоперация, которая проходила в обстановке полной секретности и под серьезным силовым прикрытием спецназа новой спецслужбы ФСК. О подробностях этого рейда позже опубликовал репортаж в газете «Петербургский Час пик» (№ 196 от 1 ноября 1995 года) журналист, которого пригласили для участия в этой операции.

Чем же закончилась эта история о тонне кокаина, задержанного на Торфяновке? В Израиле по этому делу были осуждены на сроки от 6 до 19 лет Марк Фриш, Амос Сулами, Элиазар Коэн и Юваль Шемеш. Еще десятки преступников были задержаны в Европе, Америке и Колумбии.

В газетах тогда писали, что следователей, обнаруживших контейнер с наркотиками, наградили государственными наградами. Я поинтересовался напоследок у Петра и Андрея, что это были за ордена или медали, к которым их представили. Оба удивленно переглянулись и рассмеялись. Как выяснилось, единственной «наградой», которую им вручили за успешную операцию по пресечению контрабанды тонны кокаина, был ценный подарок от начальника управления МБ по Петербургу Виктора Черкесова — импортные спортивные костюмы и кроссовки без названия. «Но и этому тогда были очень рады!»

Сергей Гуляев, специально для ИА «Росбалт»