Ирина Якутенко. Что же произошло в Китае с ковидом?

Когда мы последний раз говорили о ковиде в Китае, где после почти трехлетних карантинов, локдаунов, заваривания дверей, поголовного тестирования и прочих прелестей в ноябре прошлого года одним днем отменили все ковидные ограничения, мы предполагали, что все будет очень плохо. С тех прошло три месяца, так что самое время обсудить, что же произошло в Поднебесной.

Но если посмотреть на цифры, которые время от времени публикует официальный Пекин, то единственный вывод, который можно сделать: произошло чудо. Минимум 90% из 1,5 млрд жителей Китая заразились коронавирусом в течение пары месяцев, больше 13% из этих 1,5 млрд не прививались и не болели (и это в основном пожилые), в соцсетях еще в декабре множились фото гигантских очередей в больницы и крематории — но при этом по состоянию на 9 февраля зарегистрировано 83 150 смертей.

Нет, я не пропустила ноль или еще какую-нибудь цифру в предыдущем предложении: китайские власти утверждают, что именно столько людей умерло от коронавируса за всю пандемию, то есть начиная с декабря 2019 года. И это примерно на два порядка меньше всех вменяемых оценок, сделанных серьезными эпидемиологами, в том числе в Гонконге. Консенсусная вилка смертей, полученная несколькими различными методами, находится в промежутке от 1 до 1,5 млн. Как такое возможно?

Невероятная мягкость ковида в КНР, скорее всего, объясняется очень просто: Китай врет.

Начнем с того, что Пекин признает умершими от коронавируса только тех, кто сделал это в больнице. Всех тех, кто скончался дома, в статистику не включают. Учитывая, что, например, с 2018 по 2020 годы только пятая часть всех китайцев умирала в госпиталях, а также принимая во внимание тот факт, что на пике волны попасть в больницу часто было физически невозможно, мы сразу получаем совсем другую цифру.

Кроме того, в декабре Китай очень творчески считал погибших от ковида: в эту категорию попадали только те, кто умер от спровоцированного вирусом поражения легких. Люди, у которых в результате инфицирования SARS-CoV-2 отказали почки, сердце, случился инфаркт или инсульт и так далее, умершими от ковида не считались. В январе КНР вроде как стала включать в статистику и тех, кто умер не из-за отказа легких, но всех или только некоторых — неизвестно.

В самом начале пандемии, когда вирус только начал распространяться за пределы Китая, в стране от него умирало много людней — в процентном отношении примерно столько же, сколько и в других странах. То есть у жителей Китая не наблюдалось какой-то особой устойчивости к ковиду. А значит, уровень смертности как минимум среди непривитых должен быть сравним с уровнем смертности непривитых в других странах — тем более что доступа к лечению во время ковидного цунами последних трех месяцев у большинства не было. Только этот подсчет — даже со скидкой на то, что нынешние варианты вируса несколько мягче ранних, — дает нам около миллиона смертей. И это без учета смертей среди привитых, которые тоже, разумеется, были, даже если предположить, что китайские вакцины очень эффективны (что не так, и это было показано в огромном количестве исследований).

Короче, с какой стороны не подойди, 83 150 смертей не выглядят цифрой, хотя бы примерно отражающей реальное положение дел. Но каково оно — узнать невозможно, потому что Китай не выдает наружу практически никакой информации.

И это, на мой взгляд, самое поразительное во всей этой истории: как страну с 1,5 млрд жителей можно сначала на три года засадить в, мягко говоря, слабовыносимые условия, объясняя это спасением от страшного вируса, уже практически погубившего Запад; потом в один день поменять политику на противоположную, заявить, что ковид — просто легкая простуда, и бросить людей болеть и умирать без нормальной медицинской помощи. И параллельно вообще не публиковать никакой релевантной информации о происходящем. Да, разумеется, мы все в курсе, что авторитарные государства склонны искажать реальность и не обращать внимание на такие мелочи, как благополучие граждан, но масштабы происходящего все равно завораживают.

Ирина Якутенко, научный журналист, биолог, автор Telegram-канала «Безвольные каменщики»