Решил написать немного про экономику Турции в связи с последними трагическими событиями. Давайте коротко.
1. Эрдоган пришел к власти на волне недовольства правительством, которое не сумело справиться с последствиями землетрясения 1999 года и экономическим кризисом 2001-го.
2. В 99-м землетрясение произошло в 90 км от Стамбула (Измит), по официальным данным погибли 17 217 человек, почти 44 тысячи получили ранения, около 600 тысяч людей остались без крова. После трагедии в Измите были введены строгие стандарты безопасности, которые впоследствии только ужесточались, последний раз — в 2018 году. Но ужесточения были часто на бумаге, регулярные амнистии и коррупция воочию демонстрируют результат на многочисленных видео из Турции.
К слову, опасения о новых землетрясениях учеными высказываются регулярно, планы по подготовке, конечно, не выполняются. В 2020-м Тайфун Кахраман — руководитель стамбульского департамента управления рисками, связанными с землетрясениями, — признавал, что пока ни одно здание в Стамбуле не перестроено в соответствии с требованиями мастер-плана, но обещал, что в перспективе оценку рисков пройдет сразу 790 тысяч построек. Верим.
3. Кризис 2001-го сопровождался инфляцией и девальвацией лиры. Турецкая экономика страдала от мощного оттока валютных резервов и иностранного капитала. Тогда помог МВФ.
4. После прихода к власти Эрдоган взял курс на макроэкономическую стабилизацию, провел деноминацию лиры, инфляция действительно снизилась. Но: в Турции исторически невысокий уровень внутренних сбережений, а население стремится держать сбережения в иностранной валюте, что разумно при такой нестабильности. При Эрдогане данная проблема только усилилась.
5. Турция — нетто-импортер, то есть она нуждается в притоке средств из других стран, чтобы банально финансировать собственный импорт (если вы больше покупаете, чем продаете, очевидно, вам нужны деньги на покупку излишка).
6. Если у вас низкий уровень частных сбережений, а государство занимает консервативную позицию в налогово-бюджетной политике, источником инвестиций может стать иностранный сектор. В нулевые и начало десятых Турция в основном полагалась на приток иностранного капитала. Заимствовал преимущественно частный сектор, а не правительство.
7. Пункты 4+5+6 = зависимость: чем быстрее растет экономика, тем больше импорта, тем больше дефицит счета текущих операций — или, проще говоря, дефицит торгового баланса. Но чем больше дефицит торгового баланса, тем сильнее связь п. п. роста и иностранного капитала. Ничего плохого в самих по себе иностранных инвестициях нет, но экономика любит баланс: когда иностранных инвестиций больше, чем надо, возникают риски устойчивости (это ко многому относится).
8. Фактически Турция росла на горячих иностранных деньгах. Тогда, когда, в общем, росли очень многие страны. При этом ничего фантастического Турция не показывала. Когда закончилась эпоха легких и горячих денег, проблемы вернулись в Турцию. Проводить структурные реформы и выстраивать систему макроэкономической стабильности — это для лохов, а Эрдоган — правитель экстравагантный, решил сделать все, чтобы усилить плохие тенденции в экономике.
9. Итог — экономика снова в финансовых и структурных проблемах: инфляция, безработица, обвал лиры, отток иностранного капитала. Про сейсмоусточивость все и так очевидно.
Сложно не согласиться с тезисом, что все это — политическая катастрофа. Впереди Эрдогана ждет неласковый май. А быть может, и Турцию в целом.
Несуществующее колесо истории будто бы сделало полный оборот. А вы все еще спрашиваете, при чем тут институты.
Григорий Баженов, автор Telegram-канала «Furydrops: блог экономиста»