Удивительно, насколько у «имперцев» в нужный час не оказалось собственного дискурса. Вот, казалось бы, как пела одна старая русская группа, «время пришло!» И что мы видим?
Кроме однотипных призывов сбросить ядерную бомбу все равно на кого, никакой повестки так и не нашлось. Коммуникации с властью тоже нет, хотя временно они как бы и зачислены в союзники Кремля. Казалось бы, вот он, звездный час реакционеров, палеоконсерваторов и имперцев всех мастей, а они — молчат. Возможно, конечно, молчат потому, что боятся сказать что-нибудь не то.
Тут было бы уместно вспомнить о системном знании как таковом — и привести этот мыслительный дефолт в пример. Конечно, будучи частью поп-культуры, можно довольствоваться научной фантастикой и прочими неформальными средствами коммуникации. Но если ты не составляешь системного знания, то не появляется даже прототипа научной формации — того самого дискурса.
Западные страны начали развивать свои гуманитарные технологии еще в 1920-х годах, прилежно формируя целый набор вполне «боевых» дискурсов — от неомарксизма до постколониализма, — часть из которых уже правят миром. Имперскость же оказалась вытеснена на восточные границы, но и тут оказалась маргинализирована. Ее место занял миф об империи, который до сих пор успешно циркулирует в информационном контуре представлений населения о стране.
Говоря о тесноте власти в контурах этого государственного мифа, можно предположить, что и имперский дискурс вряд ли когда-нибудь шагнет за границы сетевых перепалок. А разглагольствования сетевых пассионариев совсем не приближают к пониманию, как управлять страной и строить государство в отсутствии рациональных идей. Игра в геополитического «Чапаева» затягивает такое сознание в модус бесконечных щелчков по «матросам» и «конницам».
Илья Гращенков, политолог