Алексей Макаркин. Окукливание радикальных консерваторов и расслоение «морального большинства»

Два очень разных, на первый взгляд, события начала года — многотуровые выборы спикера Палаты представителей Конгресса США и недолговременный захват госучреждений в Бразилии сторонниками Жаира Болсонару.

На самом деле, это события одного ряда — часть глобального противостояния, где одна из сторон внутренне ощущает свою слабость. Знаменитое понятие молчаливого большинства, придуманное политтехнологами Ричарда Никсона в победной для него кампании 1968 года, в 1970-е годы трансформировалось в моральное большинство проповедника Джерри Фолуэлла.

Еще до этого, в 1964-м, бразильский средний класс в большинстве своем приветствовал переворот генерала Умберту Кастелу Бранку — в страхе перед тем, что конституционный президент Жуан Гуларт приведет страну к коммунизму. Военный режим в Бразилии существовал два десятилетия, с ним были связаны успехи в индустриализации страны. В первой половине 80-х он фактически распался из-за внутренних противоречий и исчерпанности авторитарного ресурса. Но ностальгия по «порядку и развитию» осталась.

Теперь же «большинство» перестает ощущать себя большинством. Во-первых, из-за процессов глобализации в сочетании с трансформацией в морально-нравственной сфере — представители «большинства» пытаются воспрепятствовать им, но в реальности могут лишь затормозить отдельные составляющие этих процессов. Во-вторых, из-за того, что все чаще проигрывают выборы сложным коалициям с участием части среднего класса (в немалой степени уже детей и внуков участников молодежных протестов 1968 года, против которых и поднялось «молчаливое большинство») и разнообразных меньшинств. В-третьих, потому что силовые структуры, к которым они — как сторонники порядка — привыкли относиться с почтением, их не поддерживают и сохраняют лояльность конституционным властям.

Отсюда и радикализация, которая выражается в разных формах. Один вариант — отчаянные попытки переиграть проигранные выборы. Так в прошлом январе поступили трамписты, а в нынешнем — болсонаристы. Но их собственные формальные лидеры (экс-президенты) не готовы к консервативной революции — они для этого слишком буржуазны, несмотря на офицерское прошлое Болсонару и эпатажный образ Дональда Трампа. В США государство настолько сильное, что блокирует любые подобные попытки (оно выдержало и трамповское четырехлетие), в Бразилии же в военной элите существует рациональное понимание того, что повторение 1964 года приведет к изоляции режима. Ни одна страна Америки (от США до Венесуэлы) по разным причинам его не поддержит.

Второй вариант — как следствие первого — сильнейшее недоверие. Не только к мейнстриму, но уже и к собственным статусным лидерам, которых подозревают в слишком большой уступчивости и в сговоре с «глобалистами», «либералами», «коммунистами» и др. Трамписты в Палате представителей навязали Кевину Маккарти целый ряд условий, ограничивающих его возможности и облегчающих его смещение. Несмотря на то, что Маккарти неоднократно демонстрировал свою верность Трампу, они ему не доверяют — как не хотят полностью подчиняться и самому Трампу, когда тот призвал проголосовать за Маккарти, припоминая, что сам президент год назад отступился от радикалов. Теперь Болсонару осудил из США своих ненадолго захвативших государственные здания сторонников — что также вряд ли приведет к росту его популярности в их среде.

Такое недоверие, как и радикальные уличные акции, способствует «окукливанию» радикальных консерваторов и дальнейшему расслоению «морального большинства», которое уже не большинство. И, возможно, выделению более умеренных консервативных лидеров, встроенных в истеблишмент, но при этом умеющих говорить и с рассерженными радикалами. И тогда уже перед радикалами окажется дилемма — или превращаться в секту, или выбирать так называемое «стратегическое» (или «полезное») голосование, то есть поддерживать тех политиков, кто им наименее неприятен.

Алексей Макаркин, политолог — для Telegram-канала Bunin&Co