Главный смысл ограничения предельной цены на российскую нефть — естественно, снижение казенных доходов.
«Жесткость» и «мягкость» данной меры зависят от близости к себестоимости черной жижи. А оная складывается из следующих факторов: глубины залегания, географии и климата в районах добычи, наличия логистической инфраструктуры, развитости технологий, экологических требований.
Себестоимость конечного продукта может включать в себя более 20 компонентов: от затрат на геологоразведку до налоговых вычетов. То, что «сверху» суммарного денежного выражения всех издержек, — прибыль. В международной торговле «профит» обычно определяется на фьючерсном рынке по стоимости барреля (буквально — «бочки», в XIX веке матросы катали эти бочки вручную при погрузке, оттуда и такая историческая «мера») из маркерных сортов, допустим, Brent. К слову, российская Urals идет с дисконтом именно от котировок Brent.
«Выгодность» нефти высчитывают разными методами, но расхождения в «прикидках» не слишком критичны. На оценку влияет: новое месторождение или старое, до или вместе с налогами — и т.д, и т. п. В среднем «по миру» самыми дешевыми являются страны Персидского залива (уровень залегания + годами выстраиваемая инфраструктура).
Если «по деньгам», то вот, к примеру, относительно свежие расчеты агентства IHS Markit, сделанные по заказу нефтяной компании Саудовской Аравии Saudi Aramco, когда та занялась первичным размещением своих акций, для чего понадобился «взгляд со стороны». Итак, по критерию рентабельности нефти для новых проектов после уплаты налогов минимум, ниже которого нельзя (невыгодно): Кувейт- $17 за баррель; Иран — $23; Эквадор — $27; Венесуэла — $36; США (на воде) — $40, на суше — 48; Индия — $50.
Впрочем, что нам они, где здесь Россия? Пожалуйста: $40-42 за баррель. По данным СМИ: «оценка в исследованиях IHS Markit для Saudi Aramco чуть завышена, но в целом верная, такая же примерно, как дает и правительство РФ». Круче всего добыча российской нефти обходится на месторождениях в Арктике и на Дальнем Востоке: там уже $50–55 за баррель с учетом действующих льгот — без них еще дороже.
Некоторые эксперты наверняка возлютуют, ропща: позвольте-ка, согласно отчетам ведущих российских компаний критическая себестоимость добычи нефти в отечественных широтах гораздо ниже — $15 за баррель.
Ага! Если брать лишь «производственные расходы» — можно и еще подвинуться. Освободившись от всяко-разных пошлин с налогами, нефтяники тут же резко «ужмутся» по себестоимости (им «на профит» все равно останется). Зато государство «слезет с нефтяной иглы», одолев, наконец, этого «Кащея бессменного». Ура-(ls)? Конечно!
Ведь для нынешней Российской Федерации заместить «выпавшие доходы» — пустячок, ее экономика как минимум с 2012 года восходит от низшего передела к высшему, увеличивая стоимостные цепочки, создавая технологические места, обеспечивая квалифицированную рабочую силу соответствующей научно-производственной базой, созданной на инвестиции от природной ренты.
Если предыдущий абзац — правильный, то не очень-то важно, что там удумали продажные супостаты со своими «лимитами». Эта новость должна быть даже не второстепенной, а так, на последних страницах мелким шрифтом. Никто же не сомневается в мудрости отечественных управителей — чем они занимались, прежде чем бросить вызов «коллективному Западу»? Очевидно же — готовились!
А отдельные «Фомы неверующие», оперируя рамками «ограниченных цен» к себестоимости добычи, могут самостоятельно ответить себе на вопрос, что сократить: нефтяные месторождения или государственные налоги?
Михаил Синельников-Оришак, политолог, американист