Естественным следствием частичной мобилизации, объявленной 21 сентября, станет ускорение перехода к новому хозяйственному распорядку. Для простоты и удобства назовем его частично мобилизованной экономикой (ЧМЭ).
Не следует ждать, по крайней мере в ближайшей перспективе, перехода к так называемой мобилизационной модели советского образца. Многое из того, что было приобретено за «капиталистическое» тридцатилетие, сохранится и впредь. Но ясно, что не все.
Дело не только в том, что существенно вырастут «силовые» траты. Главное, что вся хозяйственная жизнь приучится вращаться именно вокруг «силовых» производств, а прочие отойдут на второй план.
Конкретных цифр теперь публикуется все меньше. Но ведь и сам факт, что с мая этого года власти перестали ежемесячно обнародовать сведения о текущих расходах по статье «национальная оборона», говорит о многом.
Обратимся к тому, о чем пока еще сообщается. На днях правительство РФ одобрило документ под названием «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2023–2025 годы». В нем прописан довольно впечатляющий, хотя и не колоссальный, рост трат по статьям «национальная оборона», «национальная безопасность» и «правоохранительная деятельность». Суммарные расходы по этим статьям составили в прошлом, 2021-м году 6,1 трлн руб. В нынешнем, 2022-м, правительство вроде бы предполагает потратить на те же цели 7,7 трлн руб. А в следующем, 2023-м, — 9,3 трлн руб. То есть, провозглашен полуторакратный рост в течение двух лет.
Давайте относиться к этим цифрам как к очень приблизительным и притом минимальным прикидкам. В марте и апреле нынешнего года, когда ежемесячные сообщения о расходах по статье «национальная оборона» еще публиковались, текущий рост этих трат был показан как гораздо более резкий, чем сейчас отображено в «Основных направлениях». Но не будем полемизировать с правительством РФ и зайдем, так сказать, с другой стороны.
В 2021 году общий объем военных трат РФ (всех вместе взятых, а не только по бюджету Министерства обороны) составил $66 млрд — если верить оценкам SIPRI (Стокгольмского международного института исследования проблем мира). Россия заняла в том году пятое место в мире (после США, КНР, Индии и Великобритании), а ее военные расходы, по мнению SIPRI, «достигли 4,1 процента ВВП».
Каким может быть рост этих расходов в рамках ЧМЭ? Знание реальных военных трат Советского Союза, с его гигантским мобилизационным опытом, помогло бы нам в наших оценках. К сожалению, разброс имеющихся расчетов очень велик. Для 1980-х годов они колеблются в диапазоне от 6% ВВП до 15% и даже больше. Но все-таки преодолеем сомнения и примем десятипроцентный уровень военных трат как некий максимум, достижимый сегодняшней Россией лишь с большим трудом. А в качестве более реальной оценки допустим, что доля таких расходов в российском ВВП удвоится и составит 8%. То есть поднимется, самое большее, до уровня брежневско-андроповского СССР. Давайте смотреть на это как на условное, но не лишенное правдоподобия предположение. Которое означает, что там, где были $65 млрд, станет $130 млрд.
Реально ли выйти на эти цифры, если захотеть? Ответ: если сильно захотеть, то вполне реально.
Сравним ее, например, с российскими доходами от экспорта. В 2021-м они составили почти $500 млрд. В нынешнем будет меньше. А в 2023-м, видимо, еще меньше. Но даже и при полном отказе от поставок нефти, газа и мазута в «недружественные страны», экспортная выручка упадет лишь раза в два. То есть, половина ее уйдет на покрытие военных трат (мы рассуждаем совершенно условно, разумеется), а на оставшуюся половину выручки еще и удастся приобрести разные там комплектующие для гражданской части народного хозяйства и даже кое-какие потребительские товары для народонаселения.
Конечно, не обойтись без затягивания поясов. Гражданской экономике придется привыкнуть к некоторому аскетизму. В большей части ее отраслей неизбежен новый спад в дополнение к тому, который уже произошел за последние семь месяцев.
Но эти потери будут возмещены ростом «мобилизационных» отраслей. Возможно, и с перехлестом. Общий уровень российского ВВП вполне может даже вырасти при переходе к ЧМЭ. Не совсем исключено поэтому, что вместо ожидавшегося спада (на 3 — 6%) экономика РФ к концу нынешнего года перейдет в стадию некоторого подъема.
Правда, плоды этого роста достанутся только занятым в «мобилизационных» секторах. А также всем, кто примкнет к ним в социальном смысле — получателям нововведенных льгот и выплат, тем, кому достанутся рабочие места, временно освобожденные мобилизованными, и т. п. Выгодополучателей ЧМЭ окажется не так уж мало.
Но остальных, которых будет все же явное большинство, ждут серьезные материальные потери. На их плечи ляжет оплата государственных мобилизационных усилий. Простейший способ ее извлечения — через рост цен. Новый всплеск инфляции, о которой с весны успели подзабыть, в рамках ЧМЭ почти неизбежен. Вопрос только в ее масштабах.
Возможно, индикатором нового курса станут кадровые перемены в финансовой сфере. Увольнение нынешних руководителей Центробанка, Сбера и сопутствующих структур будет для публики подсказкой, что инфляция сделается теперь постоянной спутницей жизни. Вслед за ней в повестке дня могут появиться и другие мероприятия из советского мобилизационного репертуара — от заморозки вкладов до принудительных займов.
А сохранение главы ЦБ РФ Эльвиры Набиуллиной и остальных на прежних должностях сделается сообщением о том, что попытка удержать финансы в каких-то рациональных берегах будет хотя бы предпринята. Удастся ли она во второй раз за год, это уже отдельный вопрос.
Скорость и радикализм перехода к ЧМЭ могут быть разными. Но само направление движения уже определилось.
Виталий Гранкин