Владимир Путин впервые с февраля встретился с целым коллективом правителей невраждебных держав. Вероятно, в Кремле ждали, что самаркандский саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) даст Западу отпор и возьмет РФ под крыло.
Если эти расчеты и оправдались, так только в том смысле, что чего-либо, похожего на бойкот, в Самарканде не было. Все коллеги общались с Путиным более или менее дружелюбно или как минимум корректно.
Оставим в стороне светские тонкости, которым, по-моему, придают излишнее значение. Не станем называть «флешмобом» небольшие опоздания на двусторонние встречи с главой России вождей Турции, Индии, Азербайджана и Кыргызстана. Саммит — дело хлопотное, участников всегда что-нибудь отвлекает. И уж подавно не будем искать какой-то сложный подтекст в том, что при появлении на публике то ли Эрдоган поддерживал под руку Путина, то ли Путин — Эрдогана. Чисто протокольная сторона мероприятий, обычно воспринимаемая как скучная, на этот раз и была самой интересной.
Начнем с того, что главное событие этого саммита состоялось накануне его начала. По дороге в Самарканд председатель Си Цзиньпин ненадолго заехал в столицу Казахстана. Краткий визит был обставлен очень пышно и сопровождался чрезвычайно многозначительными заявлениями.
«Китайская сторона, — говорится в официальном китайском сообщении о визите, — решительно поддерживает усилия казахстанской стороны, направленные на отстаивание независимости, суверенитета и территориальной целостности страны… Будучи доверительным другом и надежным партнером, Китай готов с Казахстаном быть надежной опорой друг для друга. Китайско-казахстанская дружба несокрушима…»
Очевидным адресатом этих соображений являлась, конечно, Москва. Которой перед саммитом ШОС послали предписание не строить насчет Казахстана и его «суверенитета и территориальной целостности» каких-либо не согласованных с Пекином планов.
После такой вводной уже не удивляют слова Путина, произнесенные в начале самаркандской беседы с председателем Си: «Высоко оцениваем сбалансированную позицию китайских друзей в связи с украинским кризисом. Понимаем ваши вопросы и ваши озабоченности на этот счет. В ходе сегодняшней встречи, конечно, подробно разъясним и нашу позицию по этому вопросу, хотя мы и раньше об этом говорили».
Запрошенные разъяснения и ответы на китайские вопросы прозвучали за закрытыми дверями, и как они формулировались, мы не знаем. Но видна полная сегодняшняя отстраненность Пекина от Москвы, хотя в Кремле от определенно рассчитывали на поддержку Китая.
А собеседование с властителем второй азиатской сверхдержавы, индийским премьером Нарендрой Моди, было еще и интонационно окрашено нежелательным для Кремля образом. Моди указал собеседнику, что «нынешняя эпоха — не эпоха войн». И услышал в ответ нечто, похожее на оправдания: «Я знаю вашу позицию по конфликту в Украине, ваши озабоченности, которые вы постоянно высказываете. Мы сделаем все для того, чтобы это прекратилось как можно быстрее. К сожалению, только противная сторона, руководство Украины заявило об отказе от переговорного процесса, заявило о том, что хочет добиться своих целей военным путем, как они говорят, на поле боя».
Высокомерно-наставительный тон вовсе не является чем-то необычным для индийской внешней политики. Напротив, он постоянно звучит в диалогах с другими державами, особенно западными. Но до сих пор это не распространялось на РФ. Вероятно, Моди, как и Си, пришел к мысли, что статус российского президента пошатнулся, и решил дать ему это понять.
Ясно, что ни Индия, ни тем более Китай не собираются бойкотировать Россию. Они просто сообщили, что не станут брать на себя проблемы РФ, что намерены использовать ее только в той степени, в какой она укладывается в их интересы.
Излюбленный лозунг путинской дипломатии о «многополярном мире» обернулся тем, что РФ, порвав с Западом, становится теперь лишь одним из полюсов Востока. Притом одиноким и явно не главным, как показала процедура товарищеской прописки, состоявшейся в Самарканде.
Восходящей звездой Востока ощущает себя сейчас не Путин, а Эрдоган. Достаточно взглянуть на фото, где он с величавой веселостью восседает за накрытым столом, окруженный прочими правителями.
Его интервью американской телекомпании PBS, из которого как российская, так и западная пропаганда выстригает подходящие для себя отрывки, выражает принципиальную равноудаленность и стремление извлечь из кризиса максимальные выгоды для себя. Турция чувствует, что ни в чем не увязла, и вовсю пользуется этим. Ни в коем случае не вовлекаться в чужие трудности и ставить их себе на службу стремятся, естественно, и КНР, и Индия, и прочие ШОСовские державы.
У нас любят повторять, что Восток — дело тонкое. На самом деле тонкости там как раз мало. Как и сентиментальности. Зато хоть отбавляй хладнокровного практицизма.
Виталий Гранкин