«Сильно оппозиционные кандидаты становятся мишенями»

В Единый день голосования (ЕДГ), который по иронии законодателей продлится 3 дня, выборы на разных уровнях пройдут почти по всей стране (81 регион). В том числе будет избрано 14 глав субъектов Федерации. В шести регионах пройдут выборы депутатов Законодательных собраний. Это первая избирательная кампания после начала СВО на Украине. Повлияет ли как-то данное обстоятельство на избирательные процессы, сможет ли оппозиция добиться каких-то результатов, оценивает политолог Константин Калачев.

Полностью беседу можно послушать в подкасте «Включите звук».

— Власти целенаправленно старались провести эти выборы без информационного шума, или они мало чем отличаются от традиционных электоральных мероприятий последних лет?

— Я не знаю, старались ли власти, но кампания прошла максимально тихо. В этом смысле она совершенно не типичная. В большинстве регионов выборы практически не заметны. Кампания отсутствует в информационной повестке. Сами кандидаты не предпринимают даже минимальных усилий, чтобы продемонстрировать свое присутствие на «выборной поляне». Можно сказать, что «сушка выборов» произошла. Мне кажется, что в условиях проведения СВО и консенсуса всех системных партий, которые считают, что лодку раскачивать не нужно, кандидаты от власти получили заведомое преимущество.

Возьмем выборы губернаторов, которые проходят по сценарию референдумов, фактически превращаясь в голосование в поддержку лица, уже наделенного властью. Мне запомнилась одна цифра. Действующий глава Марий Эл Юрий Зайцев обгоняет всех конкурентов, вместе взятых, по количеству упоминаний в СМИ в 38 раз! Как политолог я до этого критиковал Зайцева за вялое ведение кампании. В информационной повестке Марий Эл самого Зайцева не так много, но его соперников нет вообще. КПРФ, например, там отказалась от выдвижения своего кандидата. Соответственно Зайцев получит регион, где сильны позиции коммунистов, буквально на блюдечке.

Эти выборы имеют одну особенность: мобилизационные проекты становятся главной доминантой, инструментом решения всех проблем. Особенно важно, что, помимо традиционной мобилизации, теперь можно использовать дистанционное электронное голосование. Середину кампании фактически можно пропустить.

— Вы произнесли слово мобилизация, и у меня сразу возник вопрос: почему на губернаторских выборах, не говоря уже про кампании более низкого уровня, кандидаты от «ЕР» не поднимают активно тему СВО? Она не кажется мобилизующим фактором?

— Она просто не имеет прямого отношения к выборам. Нам сказали, что большинство поддерживает спецоперацию, и достаточно. Соревноваться в патриотизме друг с другом? Людей на местных выборах волнует региональная повестка. Вся конкуренция ушла на муниципальный уровень. Там действительно кипят страсти, но какое отношение имеет СВО к муниципальным проблемам?

СМИ не много писали о выборах. Практически все упоминания административных кандидатов формально связаны не с их участием в избирательных кампаниях, а с осуществлением их должностных обязанностей. Действующий губернатор не уходит в отпуск, работает, в том числе в рамках СВО. Они занимаются созданием территориальных отрядов добровольцев или приемом беженцев. Так или иначе тема спецоперации мелькает, но она не является доминантой.

Многодневное голосование создает дополнительные возможности и условия, чтобы проголосовали бюджетники. С помощью ДЭГ доберут недостающую явку. Где-то она будет даже выше, чем ожидалась. Например, в Москве. Скорее всего, там многие захотят принять участие в розыгрыше призов, который объявлен для участников дистанционного голосования.

Оппозиционные партии не просто испытывают нехватку сильных кандидатов (особенно на местном уровне), а готовы подыграть «Единой России». Конечно, когда идет речь о мандатах депутатов Законодательных собраний, там подобного желания поменьше. При этом все равно кампании приобретают во многом договорной характер. Это вообще проблема оппозиционных партий — отсутствие скамейки запасных. Сильные кандидаты предпочитают идти на выборы либо от «Единой России», либо выступать в роли самовыдвиженцев.

— В каком-нибудь из регионов может произойти сенсация? Например, не пройдет ли во второй тур коммунист Ульянов в Карелии? Правда, не Владимир, а Евгений, но тоже решительный человек.

— Можно было ожидать, что в тех регионах, где идут на выборы действующие руководители с высоким антирейтингом, может случиться сенсация, но то, что я видел по социологии, никаких сюрпризов не предвещало. Ни в Удмуртии, ни в Карелии. В последнем регионе у действующего главы высокий антирейтинг, и можно было попытаться что-то сделать, но тогда нужно вести тотальную кампанию. Яркую, эпатажную. Мы этого не замечаем.

В Республике Удмуртия у Александра Бречалова тоже был достаточно высокий антирейтинг на старте кампании, но если говорить о прогнозах, то, думаю, все везде закончится в первом туре. Второго я нигде не ожидаю, хотя есть проблемные территории. Республика Карелия — это, конечно, № 1. На второе место я бы поставил Удмуртию.

Есть и форс-мажорные обстоятельства. Такие, например, как пожар в Рязанской области. Понятно, что у временно исполняющего обязанности не может быть ни рейтинга, ни антирейтинга, но поскольку он назначен Владимиром Путиным, то какой-то авторитет у него есть. Дальше случается форс-мажор, с которым он справляется с большим трудом. Отразится это как-то на голосовании? Посмотрим.

Что-то действительно интересное может произойти на муниципальных или региональных выборах в Законодательные собрания. Где-то может в местный парламент пройти «Партия пенсионеров». Сенсация ли это? Нет.

— Есть шансы у конкурентов «Единой России»?

— Что касается оппозиционных партий, то они получат свою часть протестной ренты, не прикладывая особых усилий. Там, где они могут получить больше, чем хотелось бы власти, возникают проблемы. Например, отказ в регистрации списка «Новых людей» в Псковской области. Или отказ в праве участвовать в выборах кандидатам от партии «Дело» и тех же «Новых людей» в Северной Осетии. Региональные власти подстраховываются.

Сильно оппозиционные кандидаты становятся мишенями, в том числе, и для силовиков. Это тоже можно причислить к особенностям кампании. После признания структур Алексея Навального (в России включен в перечень организаций и физлиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму) экстремистскими правоохранители активно выискивают в социальных сетях старые публикации кандидатов с упоминанием и символикой соответствующих проектов. Потом отстраняют от выборов таких кандидатов за причастность к экстремистской деятельности.

Еще одна проблема кандидатов, которые публично выступали против специальной военной операции, это возможность получить отзыв с выборов даже со стороны выдвинувших их партий. Так произошло, например, с отдельными коммунистами, которых КПРФ отзывает с выборов, поскольку их позиция по отношению к СВО расходится с партийной линией.

В общем, жизнь у оппозиционных кандидатов непростая. Однако не все так плохо, как многие представляют. Определенная конкуренция есть, но в заданных параметрах. Партии, представленные в парламенте, решили, что не время «раскачивать лодку», нужно консолидироваться. Самоцензура довлеет, и желание обострять ни у кого особо не наблюдается. Настоящая борьба ушла на уровень муниципальных выборов. Там, как мне кажется, происходит самое интересное. Там меньше игры в поддавки.

— В рядах российских несистемных оппозиционеров (как за рубежом, так и России) есть две основные точки зрения на эти выборы: одни утверждают, что участие в них за гранью добра и зла, другие, что на них необходимо обязательно идти под лозунгами мира и свободы. На ваш взгляд, какая тактика может быть более эффективной с проекцией на будущее?

— В выборах, безусловно, нужно участвовать. Партия «Яблоко» пытается на них идти под лозунгом мира и свободы. Посмотрим, что у них из этого получится. Они хотят стать бенефициарами того факта, что 15-20% россиян имеют отличную от большинства точку зрения на происходящее. В отсутствие других предложений «Яблоко» пытается аккумулировать их голоса.

Мне кажется, что есть серьезная проблема: протестный избиратель все больше и больше разочаровывается в выборных процедурах. Когда нет никаких сенсаций, нет единства мнения и действий в отношении выборов у оппозиционеров (вы правильно сказали о расколе), то проще вовсе не участвовать. Я знаю достаточно много разочарованных людей, которые говорят, что ничего на этих выборах не решится. Попадут один-два «яблочника» куда-то и что?

Получается, что на выборы идет преимущественно лояльный избиратель. Недавно компания «ИНСОМАР» проводила исследование на тему, кто будет участвовать в дистанционном электроном голосовании. Исследование подтвердило еще раз, что в ДЭГ будут участвовать в первую очередь сторонники власти, а также те, кто не имеет своей четкой позиции. Электоральное «болото». Они, скорее всего, примкнут к большинству.

Есть серьезная проблема с демобилизацией протестных избирателей. Сколько людей, которые могли быть кандидатами или менеджерами избирательных кампаний, вообще уехали. Кто в Тбилиси, кто в Ереван, кто еще куда-то…

Видя, что лидеры не имеют единого мнения об участии в выборах, простому оппозиционеру далеко не очевидно: идти на выборы или нет: если сомневаешься, то проще остаться дома.

Беседовал Петр Годлевский