Алексей Макаркин. Сюжеты из прошлого перемещаются в настоящее, невзирая на сроки давности

Судебное решение о закрытии «Новой газеты» характерно тем, что Роскомнадзор в обоснование своей позиции привел аргумент, связанный с нарушением, имевшим место в 2006 году, то есть 16 лет назад. Причем вполне очевидно, что даже если нарушение и было (а речь идет о непредоставлении в РКН устава), то его легко можно исправить. А сама норма, позволяющая закрыть издание за данное нарушение, была введена только в 2018-м.

Ранее сходная логика использовалась в делах о фактической деприватизации, где речь шла об оспаривании сделок, заключенных много лет назад, — срок исковой давности в их отношении давно прошел. Но государство исходит из того, что оно могло не знать о нарушении своих прав как собственника и выяснило это только спустя несколько десятилетий. И именно с этого момента начинается исковая давность. Суды эту логику поддерживают.

А еще есть такое понятие, как длящееся преступление. Оно означает, что если пользователь интернета разместил какой-нибудь пост в «Живом журнале» лет 15 назад, а с тех пор не только забыл про этот пост, но давно забросил и сам ЖЖ, то он может быть привлечен к ответственности по закону, который вышел существенно позже. Потому что пост, остающийся в свободном доступе, могут прочитать другие пользователи и в 2022 году (и, значит, он может на них воздействовать), да и государство может обнаружить «криминал» с большим запозданием.

В этом же ряду и прошлогодний закон, разрешающий не допускать к участию в выборах в качестве кандидатов лиц, участвовавших в деятельности экстремистских организаций или причастных к оной (например, донаторов). Причем участвовавших и причастных еще в то время, когда такие организации не считались экстремистскими.

Так что законодательство и правоприменительная практика все более напоминают ретро-юстицию, где сюжеты из прошлого (иногда далекого, уже полузабытого) перемещаются в настоящее, невзирая на сроки давности.

Алексей Макаркин, политолог — для Telegram-канала Bunin&Co