Умер Михаил Горбачев. Первый и единственный президент СССР, главный инициатор Перестройки и разрядки международной напряженности, которая позволила закончить «холодную войну». Сообщения, что у Михаила Сергеевича, который 2 марта отметил свое 91-летие, совсем плохо со здоровьем, начали появляться еще в середине лета. И вот 30 августа его не стало.
«Вступили в новую эру. Что-то будет? А ведь нужна „революция сверху“. Не меньше. Иначе ничего не получится. Понимает ли это Михаил Сергеевич?», — такие слова 13 марта 1985 года, в день похорон Константина Черненко, записал в своем дневнике ответственный работник ЦК КПСС Анатолий Черняев.
«Появление Горбачева было неизбежно в Советском Союзе в 1980–х годах. Он стал „орудием истории“. Но не сразу понял, что она хочет от него совсем не того, чего он от нее хотел получить. В этом его трагедия как государственного деятеля и как выдающейся личности», — писал в 1991 году он же (но уже как помощник президента по международным делам и один из архитекторов нового внешнеполитического курса СССР), подводя итоги правления своего шефа.
Часто можно слышать слова «эпоха Горбачева», хотя он и был у власти всего шесть лет и девять месяцев. Но в эти годы, в первую очередь, именно по его воле, историческое время резко рвануло вперед, спрессовалось до невиданных ранее пределов — так, что чуть ли не каждый год горбачевского правления можно считать отдельной эрой.
Судите сами. Вот наугад новости весны 1988 года: «начат вывод советских войск из Афганистана», «в газете „Советская Россия“ опубликовано письмо Нины Андреевой „Не могу поступаться принципами“ с критикой Перестройки и защитой Сталина», «в СССР основана ультралиберальная политическая партия Демократический союз во главе с Валерией Новодворской», «на родине Бориса Пастернака впервые опубликован роман „Доктор Живаго“, который он закончил писать в 1955 году».
А ведь прошло всего три года с того момента, как Горбачев стал генсеком КПСС — мимолетный срок по меркам тягучей, как мед, брежневской эпохи. Попробуйте взять любые три года из 18 лет правления Леонида Ильича, и посмотрите, что и как поменялось в жизни страны. Почти ничего — потому те годы и прозвали «застоем».
Как главе государства, Горбачеву довелось стать современником тех людей, которых сейчас любят называть «настоящими лидерами», сетуя, что нынешние премьеры да президенты на Западе, мол, совсем измельчали. Трудно поспорить с тем, что тогда судьбу мира вершили действительно «политические тяжеловесы»: президент США Рональд Рейган, премьер Великобритании Маргарет Тэтчер, канцлер ФРГ Гельмут Коль, президент Франции Франсуа Миттеран. И с каждым Горбачев (хотя и был самым младшим из них) сумел установить особые отношения.
Русские слова «перестройка» и «гласность» стали известны во всем мире, как раньше «спутник» и «ГУЛАГ». Да и Нобелевская премия мира, присужденная «кремлевскому вождю», тоже стала совсем не ординарным событием.
Рядом с именем Горбачева в учебниках истории будет еще одна запись — после ухода от власти он прожил еще более тридцати лет. Уникальный случай для отечественной истории! Как правило, наши правители умирали либо на посту, либо через несколько лет после отставки (как Никита Хрущев и Борис Ельцин — оба прожили по семь лет). Есть, конечно, предание, что император Александр I имитировал свою смерть в 1825 году, после чего четыре десятка лет скрывался под именем старца Федора Кузьмича, замаливая грех соучастия в отцеубийстве, но это все же красивая легенда.
25 декабря 1991 года Горбачев зачитал в телеэфире свое прощальное послание, объявив, что уходит в отставку с поста президента СССР. «Я ни разу не пожалел, что не воспользовался должностью генерального секретаря только для того, чтобы „поцарствовать“ несколько лет. Считал бы это безответственным и аморальным», — сказал тогда он.
В те 30 лет и 8 месяцев, что мы прожили рядом с Горбачевым после этого, тоже вместилась не одна эпоха. Но еще только предстоит до конца осознать, что корнями все они так или иначе уходят в шесть революционных горбачевских лет.
Да, многие с этим не согласятся. Горбачева легко критиковать, можно даже сказать, что это стало своего рода модой. Чем сильнее росла популярность «Горби» на Западе, тем больше разочарования и претензий копилось в его родной стране. Будет много пересудов и сейчас, несмотря на пресловутое «хорошо или ничего».
Но давайте вспомним и другую строку: «большое видится на расстоянии». Михаил Сергеевич, безусловно, был и останется огромной исторической фигурой. И похоже, что тридцати лет мало. Срок, когда мы сможем увидеть его целиком, наступит еще не скоро.
Евгений Евдокимов