В казенной пропагандистской подаче ЕС и США стоят будто бы на грани гибели из-за санкционной войны с Россией. Голодающие жители замерзнут зимой. Европейские правительства одно за другим падут. А в США к власти, наконец, вернутся трамписты.
Интересно, что с этим во многом созвучны объяснения, которыми оперируют руководители стран Евросоюза и Соединенных Штатов. Они напоминают, что разрыв экономических связей с РФ — дорогая процедура, дополнительно осложненная тем, что проходит не по тому графику, который предпочел бы Запад. Скажем, отказ от российского газа большинство его приобретателей хотели бы отложить на потом, но это не очень получается. Отсюда — и инфляция, и угроза хозяйственного спада. Избирателям надо готовиться к трудностям и не хныкать. Потому что причины, так сказать, объективны.
Однако на деле все обстоит несколько иначе.
Начнем с Китая. Эта держава, как известно, не порвала связей с Россией (хотя, вопреки надеждам Москвы, почти их и не укрепила). Тем не менее китайские трудности довольно похожи на американские и европейские. Во многих секторах там проблемы, а на рынке жилья — тяжелый спад. Четырехпроцентный рост ВВП, очень скромный по местным меркам, будет в этом году расценен как успех. Если состоится, конечно. Не совсем исключена даже рецессия.
Пытаясь подхлестнуть экономику, китайский Центробанк снижает ставки. И в этом пункте отличается от ЕЦБ и ФРС. В Европе и США инфляция подскочила так сильно, что ради борьбы с ней хозяйственным ростом готовы жертвовать.
В июле инфляция в зоне евро поднялась до 8,9% в годовом исчислении. Это самый высокий уровень за время существования европейской валюты. А где-то к середине осени местные пессимисты ждут преодоления десятипроцентного барьера.
Вот только инфляция в Европе не является порождением конфликта с РФ. Год назад, в августе 2021-го, она составляла 3%. За последующие полгода выросла на 3%, поднявшись к февралю 2022-го до 6% в годовом исчислении. И за последние полгода, на которые выпала санкционная война, увеличилась еще на 2,9%.
Теперь посмотрим, как в Америке.
К февралю 2022-го инфляция там подскочила до 7,9% (сорокалетний рекорд). В нынешнем июне она составила 9,1%. А в июле снизилась до 8,5%. То есть особого контраста с «досанкционной» картиной не видно.
Руководство Федеральной резервной системы теперь раз за разом поднимает ключевую ставку и дает понять, что сокрушение инфляции для него — более важная задача, чем поддержка роста экономики. И в последнее время в этом плане кое-что получается. Никто не знает, как будет дальше, но на сегодня в США видны признаки небольшого ослабления финансовых и хозяйственных трудностей.
В Европе ничего подобного пока нет. Инфляция ускоряется, а курс евро впервые в истории этой валюты снизился до уровня доллара. Причины слабости Европы на фоне Америки довольно отчетливо делятся на «местные» и «российские». К «российским» можно всерьез отнести только одну, хотя и крупнокалиберную: в отличие от США, Евросоюз сильно зависит от поставок газа из РФ, уже почти прекратившихся.
Причем даже в этом пункте заботы ЕС осложняются его собственной ультразеленой политикой предшествующих лет — борьбой с атомной энергетикой, фактическим запретом инвестирования в газовую инфраструктуру и прочими идеологизированными мероприятиями. Сейчас это спешно переигрывается, однако «зеленая» инерция все равно велика.
Но не надо и преувеличивать ужасы предстоящей зимы. Хранилища, рассчитанные на три месяца обычного потребления, почти заполнены, планы экономии топлива составлены, а его текущий расход уже естественным порядком сократился — цены ведь подскочили на 42%. Поэтому даже в самом крайнем случае зимой в Европе будет плохо, но не ужасно. А в следующем году европейцы уже смогут жить без российского газа.
Заметно глубже и серьезнее там финансовые и хозяйственные слабости сугубо «местного» происхождения.
Евро не выглядит такой надежной валютой, как доллар. За ним нет давней истории. Он управляется представителями целого коллектива стран, часть из которых имеет давние инфляционистские традиции. К тому же Европейский ЦБ не может так уверенно повышать ключевую ставку, как ФРС, поскольку это может сделать невозможным обслуживание госдолга в странах, где он особенно велик — в Италии, например. Поэтому цены в Европе растут быстрее, чем в Америке, и остановить их подъем будет труднее.
Что же до общемирового взлета инфляции, то он, безусловно, усугублен западно-российской санкционной войной, но в основе своей является порождением сомнительной финансовой стратегии богатых стран за последние пятнадцать лет.
Циклический кризис 2008-го залили деньгами. Особого роста цен это не вызвало, и ученые до сих пор спорят, почему. Ковидную эпидемию 2020-го — 2021-го, с ее локдаунами и карантинами, засыпали еще большими массами денег. На этот раз инфляция, хоть и с заминкой, начала расти, и к концу прошлого года, еще до санкций и контрсанкций, приняла угрожающие размеры.
Но западные финансовые власти долго делали вид, будто ее нет, надеясь, по недавнему своему опыту, что она как-нибудь сама рассосется. Нынешние их попытки ужесточить денежно-кредитную политику объясняются не борьбой с последствиями санкций, а тем, что дальше тянуть с так называемыми непопулярными финансовыми мерами стало просто невозможно.
Не надо преувеличивать и воздействие российско-западного разрыва на колебания нефтяных цен. США и раньше не покупали у РФ нефть, а ЕС пока приобретает ее почти в прежнем объеме. Августовские объемы производства и экспорта российской нефти не так уж сильно отличались от февральских. До запланированного отказа Евросоюза от ввоза нефти из России еще четыре месяца. Ценовые зигзаги на мировом энергорынке, конечно, велики, но они никак не больше, чем в прежние годы.
По многим признакам, мировая экономика созрела для рецессии. Но весь пакет санкций и контрсанкций — лишь одна из проблем, причем не самая главная. Возможны ли политические перемены на Западе? Да. Потому что каждая серьезная рецессия без них не обходится.
Виталий Гранкин