23 августа власти Рязанской области приняли решение ввести режим ЧС из-за лесных пожаров. Москвичи вновь ощущают запах дыма и вспоминают удушливое лето 2010 года. Площадь возгорания составляет более 8 тысячи гектаров. Горят леса в Ивановской, Владимирской и Нижегородской областях. Порывистый ветер и жаркая погода пока не дают огнеборцам взять ситуацию под полный контроль. Глава противопожарной службы «Гринпис России» Григорий Куксин уверен, что все регионы вокруг Москвы испытывают нехватку средств для борьбы с огнем.
Полностью беседу можно послушать в подкасте «Включите звук».
— Вы принимали участие в тушение пожаров в Рязанской области. Как идет борьба с огнем на сегодняшний день? Понятно ли, сколько потребуется времени для локализации пожаров?
— Действительно, на слуху у нас пожар в Рязанской области. Необычно много внимания к нему приковано. Московский мэр, руководство МЧС, федеральные министры там побывали… Но этот пожар не единственный источник дыма, который идет в Москву. Бедствие в Рязанской области обнажило и обострило проблемы, которые у нас были и есть. Пожар этот пока не локализован. Он продолжает угрожать населенным и пунктам. Площадь его уже более 15 тысяч гектаров, но он не единственный.
У нас сейчас экстремальная почвенная засуха, максимально высокие температуры во всей центральной России. Возникло несколько крупных пожаров. Такой же по размерам, как в Рязанской области, возник пожар в Нижегородской — примерно 16 тысяч гектаров. Торфяной пожар по завалам 2010 года. Шлейф дыма от него идет на Нижний Новгород, а также тоже дотягивается до Москвы.
Кроме этого есть несколько крупных торфяных пожаров во Владимирской и Ивановской областях. Если их не потушить вовремя, то дым оттуда тоже может дойти до столицы. Мы перебрасываем силы с рязанского пожара в Ивановскую область, где наша помощь гораздо более востребована. В Рязанской области работает около 9 — 10 тысяч человек, а в Ивановской их всего 20.
— Можно ли было предотвратить такие ЧП в центральной части России. Это ведь не отдаленные районы тайги?
— К счастью, в центральных регионах у нас нет неохраняемых зон. Здесь нельзя отказаться от тушения, но остальные системные проблемы сохраняются. Есть Москва и область, которые существуют, как отдельное государство — с точки зрения бюджетов и технического обеспечения. Многие в регионах с неодобрение относятся к тому, что существует очень большая диспропорция по выделению средств на охрану этих территорий: как будто бы жизнь москвича ценится больше, чем жизнь иного жителя нашей страны. Но на самом деле распределение средств понятно: это самые густонаселенные регионы России.
А Рязанская область, откуда сейчас приходит дым в Москву, на порядок менее обеспечена. Когда там возникает пожар в условиях засухи на гарях 2010 года, его тушит несколько человек из местного лесоохранного центра. Без выделения бульдозеров, дополнительной техники, при дефиците топлива. Конечно, они обеспечены недостаточно для борьбы с такими пожарами. Получается, что все регионы вокруг Москвы не обеспечены в полной мере техникой, деньгами, топливом, возможностями разведки, беспилотниками.
В этих регионах после 2010 года не были выделены деньги на программу обводнения торфяников. В Московской области на то, чтобы затопить торфяные месторождения, после 2010 потратили 6 млрд. рублей. Рязанские, ивановские, владимирские торфяники остались сухими, а дым не знает границ. Это пороховые бочки вокруг Москвы.
Поскольку таких эпизодов жары и засухи будет все больше (климат у нас уже поменялся), нам надо перестраиваться и готовиться к этому. Для того, чтобы бороться с лесными пожарами, регионы должны быть гораздо больше обеспечены техникой, финансами, топливом. Это та же самая проблема, что и в Сибири или на Дальнем Востоке, только здесь она рядом со столицей. Может быть, это поможет в решении вопросов финансирования лесной охраны.
— После введения санкций различные ведомства жалуются на то, что техника выходит из строя, а отремонтировать ее можно, если только разобрать аналогичные агрегаты. Как в этом плане обстоя дела у лесной охраны?
— Проблема есть. В современных условиях невозможно полностью импортозаместить всю технику. Хорошие бульдозеры — импортные. Самолеты и вертолеты, даже наши, во многом завязаны на импортные запчасти. Производители бензопил ушли из России. Мы не хотим к бензопиле «Дружба» возвращаться. Нам надо как-то закупать эту технику. Необходимы нормальные беспилотники с тепловизорами для разведки пожаров. Китай временно приостановил поставки. Дефицит техники есть, хотя работать, пока, получается. Я бы сказал, что не дефицит техники нас ограничивает, а скорее нехватка средств и внимания к профессиональной лесной охране. Но технологические проблемы, конечно, возможно, если ситуация затянется.
Беседовал Петр Годлевский