Дефолты России по долгам 1998-го и 2022 года в корне отличаются — нынешний «дефолт» даже и называть так некорректно, поскольку ситуация в экономике, способность государства и корпоративных заемщиков обслуживать долг и их готовность это делать, — все это есть, прокомментировали «РИА Новости» эксперты.
Ровно 24 года назад — 17 августа 1998 года — правительство РФ объявило дефолт по основным видам государственных долговых обязательств, предложив реструктуризацию выпущенных ГКО (государственных казначейских облигаций), отмечает ПРАЙМ.
Еще до дефолта, в 1997 году, нефть стоила всего $17-18 за баррель, а в 1998 году проваливалась до $10. Долг РФ по внешним и внутренним обязательствам был огромным, только перед нерезидентами задолженность по государственным облигациям в 1998 году (не считая кредитов МВФ) составляла $36 млрд при золотовалютных резервах в $24 млрд, напоминает Наталья Мильчакова из Freedom Finance Global.
По ее словам, дефолт России по государственным облигациям 1998 года и так называемый «дефолт» 2022 года даже невозможно сравнивать.
Отличий текущей ситуации от августа 1998 года слишком много, чтобы говорить о схожести, считает Владимир Евстифеев из банка «Зенит». «В частности, дефолт 1998 года был реальным — стране было нечем расплачиваться по своим обязательствам. В текущей ситуации невозможность обслуживать долг носит геополитический характер, обусловленный технической невозможностью провести внешние платежи по суверенному долгу», — поясняет эксперт.
Нет ни одного основания говорить о неплатежеспособности государства, все спекуляции по поводу дефолта в 2022 году — это результат инфраструктурных ограничений властей других государств, блокировки на саму возможность расплачиваться по долговым инструментам, рассуждает Василий Карпунин из «БКС Мир инвестиций». Финансовая устойчивость РФ существенно выше, чем, например, у многих стран ЕС, добавляет он.
«Я не считаю правильным применять к нынешней ситуации понятие „дефолт“, поскольку и государство, и корпоративные эмитенты не отказывались от исполнения своих обязательств, продолжают обслуживать долг в соответствии с новой нормативно-правовой базой и ведут (и успешно) переговоры с держателями облигаций по изменению условий осуществления платежей», — резюмирует Валерий Вайсберг из ИК «Регион».
Для сравнения устойчивости финансового сектора достаточно вспомнить, что четыре из 10 крупнейших банков РФ после дефолта 1998 года оказались банкротами, указывает Вайсберг. «Сейчас все системообразующие кредитные организации функционируют в обычном режиме, продолжая вести банковские операции. Помощь сектору со стороны государства (расходы налогоплательщиков) существенно меньше, чем в предшествующие кризисы», — констатирует эксперт.
Тогда в России были неработающая ставка рефинансирования и таргетируемый валютный курс, скудный набор инструментов финансового рынка и при этом крайне слабокапитализированная банковская система; сегодня управление банковской ликвидностью ведется на высоком профессиональном уровне, операции между Центробанком и банками второго уровня идут без сбоев, ключевая ставка стала реальным базисом для ценообразования на денежном и долговом рынках, влияющим как на кредитные, так и на депозитные ставки, продолжил Вайсберг.
«Качество и уровень капитализации банков достаточны, чтобы абсорбировать даже значительные разовые потери. Банковский бизнес в отличие от 1998 года гораздо менее зависим от промышленного капитала, как в смысле собственности, так и в смысле привлекаемых и размещаемых средств. Например, в 1998 году просто не существовало такого массового банковского продукта как ипотека, жилищные кредиты выдавались на индивидуальной основе. Поэтому сегодня банковский сектор является не причиной кризиса, а подспорьем для преодоления его последствий», — подчеркнул эксперт.
Что касается бюджетной системы, то здесь уместно говорить как о более значительно высоком уровне планирования и администрирования доходов и расходов, так и о готовности налогоплательщиков оплачивать необходимые пошлины, налоги и сборы, отметил эксперт.
«В целом, обеление экономики, которое продолжается и получило новый импульс в 2020 году после упрощения доступа к пособиям по безработице, а также появившиеся за последние 20 лет долгосрочные деловые цели обеспечивают более надежную и стабильную налогооблагаемую базу, нежели в 1998 году», — убежден Вайсберг.
Кроме того, РФ обладает значительными золотовалютными резервами, курс рубля плавающий, а государственный долг — «на одном из самых низких уровней к ВВП среди крупных экономик», заметил Карпунин.
В 1998 года ключевой особенностью экономики являлось получение РФ кредитов от МВФ, которые плохо администрировались, полагает Евстифеев. После этого Россия уже более 20 лет не заимствует у МВФ, что делают только очень бедные страны, добавила Мильчакова.
«В 1998 году девальвация рубля и реструктуризация долга были ключевыми антикризисными механизмами. В 2022 году девальвацию национальной валюты удалось остановить мерами введения ограничений на движение капитала. При этом высокие цены на нефть и накопленные резервы ЦБ и Минфина позволяют финансировать дополнительные расходы бюджета. Определенно, обострение экономической ситуации тогда и сейчас выглядит совершенно по-разному», — резюмировал Евстифеев.