До сих пор Польшу, Финляндию, Латвию, Литву и Эстонию если и объединяли в одну группу, то лишь в географическом смысле, по причине расположения вокруг Балтийского моря. А в остальных отношениях они считались довольно разными.
Но теперь поведение этих стран становится все более похожим. Например, именно они выступают как радикалы в европейском споре о том, не прекратить ли выдачу виз россиянам. То, что эти пять государств, в отличие от прочих членов ЕС, имеют сухопутные границы с РФ, стало фактором, диктующим всю их сегодняшнюю политику.
На памяти ныне живущих людей этот регион никогда не становился пространством такой непредсказуемости, как сейчас. В советскую эпоху страны Балтии были частью СССР, Польша — сателлитом Советского Союза, а Финляндия — зависимой от него, хотя формально и нейтральной. Все коридоры возможностей были известны заранее. Ни в военно-политическом, ни в хозяйственном смысле там не происходило и не могло произойти ничего неожиданного.
А после распада СССР все в этих краях достаточно быстро и удачно приспособилось к деловому, пусть и не особо дружественному партнерству с Россией. Из РФ поставлялись нефть, нефтепродукты, газ, электричество. И ехали миллионы туристов. Петербург с Ленинградской областью и Калининград стали самыми распахнутыми в ЕС регионами России. Петербургское генконсульство Финляндии выдавало больше шенгенских виз, чем любой другой европейский центр в любой точке планеты. Калининградцы по визовым и безвизовым схемам въезжали в Польшу и закупались товарами всех категорий.
О том, что военное соперничество идет по восходящей, конечно, говорили, но рядовые жители этого почти не чувствовали.
И вот 24 февраля страны региона обнаружили себя в принципиально новой действительности. Такой, к которой весь их опыт последних десятилетий и привычные практики соседства совершенно неприменимы. Надо все осваивать заново. С другого края ЕС, откуда-нибудь из Португалии, можно взирать на Россию отвлеченно. А у балтийских государств — 2300 км границы с великим соседом, и они все время о нем думают.
В итоге Финляндия, единственная среди этой пятерки ненатовская страна, спешно вступает в альянс. Почти все из тридцати членов НАТО ратифицировали финляндское и шведское членство. Эрдоган наверняка еще поторгуется, но вряд ли захочет реально помешать их вступлению — это ему слишком дорого обойдется политически. Поэтому в Эстонии считают, что финны уже в альянсе, и министр обороны Ханно Певкур рассуждает об объединении береговой обороны двух государств, о том, что дальнобойность их ракет перекрывает ширину Финского залива и что Балтийское море станет закрытым для российских кораблей.
Тут надо уточнить: речь идет о том, что может произойти только в случае прямых военных действий, т. е. о ситуации пока гипотетической. Да и Балтийское море по совокупности обстоятельств еще с начала прошлого века стало малоудобным для российского флота. Так что высказывания натовских военных имеют скорее психологический вес. Но весьма внушительный. Чтобы финны, для которых нейтралитет еще несколько лет назад был чем-то самоочевидным, захотели под крыло Соединенных Штатов, должна была произойти настоящая революция в умах.
В эпоху холодной войны между советским и западным блоками Балтийский регион был довольно спокойным местом и в значительной части находился под контролем СССР. А холодный мир, продержавшийся три постсоветских десятилетия, ошибочно казался всем его участникам чем-то устойчивым. Ничего подобного больше нет. То, что сейчас происходит между РФ и Западом, можно назвать холодной войной только с большой натяжкой. Потому что она балансирует на грани горячей.
Пять приграничных стран ЕС чувствуют это гораздо острее прочих, и их жители готовы вынести больше трудностей, чем люди в какой-нибудь далекой и мирной Италии.
Здесь быстрее отказываются от закупок российской нефти и с гораздо большим терпением воспринимают перебои в поставках газа и электричества. В целом торговля с Россией сворачивается заметно хладнокровнее и быстрее, чем в странах центральной и западной Европы. Рост цен, особенно сильный в Балтии, а также прочие неудобства принимаются тут как плата за независимость от державного соседа.
Вполне возможное ужесточение европейского визового режима для россиян, печальное по своим последствиям и осуждаемое у нас с помощью весьма сложных аргументов, имеет в действительности очень простую природу. Чем больше отношения РФ и ЕС похожи на войну, тем менее возможно сохранение открытых границ. Иначе просто не бывает.
При этом особый «визовый» радикализм пяти приграничных стран объясняется и еще одним обстоятельством, тоже очевидным. В феврале–марте этого года в порядке санкций было остановлено сначала авиационное, а потом и железнодорожное сообщение между ЕС и РФ. Въезд в Европу (на автобусах и автомашинах) сохранился только через несколько автомобильных пунктов пропуска. Но движение через них до недавних пор было малолюдным, поскольку с российской стороны никто не отменял строгие ковидные ограничения на выезд из страны.
Они были аннулированы только месяц назад. И с 15 июля хлынул поток российских туристов. Вся их масса, за неимением других путей, въезжает в Финляндию и реже в страны Балтии, а потом (примерно в 90% случаев) через тамошние аэропорты направляется на курорты южной Европы и в другие благодатные края.
В новых обстоятельствах это вызвало взрыв страстей в странах транзита. Эстония объявила о полном закрытии границ для россиян с шенгенскими визами эстонского происхождения. В Финляндии 58% участников опроса (против 24%) поддержали полное прекращение выдачи гражданам России туристических виз, но пока правительство решило сократить их число в 10 раз. Привычные для финнов выгоды от приема российских туристов, а также и от встречных поездок в Россию за дешевым бензином, явно отходят на второй план.
Страны европейского приграничья опускают шлагбаумы. Разрыв углубляется от недели к неделе.
Виталий Гранкин