Сверхдержавам придется потесниться

Через несколько дней исполнится 75 лет индийской независимости. По числу жителей (примерно 1,4 млрд, 18% населения планеты) Индия то ли уже вышла на первое место в мире, то ли (по оценке ООН) сделает это в следующем году. Впервые в истории Китай перестает быть самой многолюдной страной на Земле.

Но дело не просто в количестве граждан, хотя Индия во много раз больше любого другого государства из тех, которые возникли после Второй мировой войны. Она — единственная среди них великая мировая держава.

У нее — ядерное оружие (фактически еще с начала 1970-х), третьи в мире после США и КНР военные траты (около $80 млрд в 2021-м по оценке стокгольмского SIPRI) и третья на планете экономика (если считать ВВП по паритетам покупательной способности).

Решая, к какому клубу ее приписать, — просто великих держав или уже супергосударств, — надо взять в расчет, что по объему ВВП ППС Индия в два — два с половиной раза уступает Китаю и США, но уже почти в два раза обходит Японию, больше чем вдвое — Германию, в два с половиной раза — Россию. Причем индийские темпы роста в последние годы превосходят китайские, более или менее плавно снижающиеся.

Когда речь идет о мировом статусе государства, то не меньшее значение, чем формальные параметры, имеют глобальные амбиции и манера поведения. И в этом смысле Индия сейчас тоже меняется, причем радикально.

Последние восемь лет ею руководит правительство националистической «Бхаратия джаната парти» во главе с премьером-харизматиком Нарендрой Моди. Критики называют партию фашизоидной, а ее главу — почти диктатором. Правы они или нет, но, хотя демократический режим там пока более или менее сохраняется, непредсказуемость и крутость действий руководства страны как на внешнем, так и на внутреннем фронте ясно говорят о замахе на сверхдержавность.

Чего пока не хватает Индии, чтобы уверенно вписаться в этот статус?

Во-первых, военной мощи. Вопрос не только в том, что индийские военные траты, сами по себе очень внушительные (4% мировых), вдесятеро уступают американским и втрое — китайским. Более существенно, что промышленность Индии еще не в состоянии оснастить полуторамиллионные войска страны.

Примерно на две трети они обеспечены вооружением российского производства, особенно флот и авиация. В десятые годы Индия была крупнейшим получателем российского военного экспорта (до $5 млрд в год).

Эта держава, видимо, повторяет путь Китая, который сначала тоже в больших количествах приобретал в РФ оружие, а сейчас делает упор уже на собственное производство и экспортирует не меньше вооружений, чем покупает.

Вторым пунктом, по которому Индия не дотягивает до сверхдержавности, является экономический потенциал.

Усредненная отсталость ее хозяйства тут, опять-таки, не главное. Потому что архаичность индийского аграрного сектора, в котором все еще занята почти половина рабочей силы, вполне сочетается, например, с мощным производством и экспортом программного обеспечения. Индия поставляет на внешние рынки не только софт, но и многочисленных специалистов по нему, которые стали одной из самых высокооплачиваемых категорий занятых в Соединенных Штатах.

Однако в целом вес Индии в мировом обмене товарами и услугами в разы уступает вкладу не только Китая, но и Германии, второй по значению торговой сверхдержаве.

Зато в качестве приобретателя нефти (5 млн барр в день) Индия является одним из грандов мирового энергорынка. И ее стратегия на этом участке уже становится важнейшим фактором глобальной политики. Скажем, переориентация индийского нефтеимпорта на Россию, о возможности которой так много говорят, в принципе способна перекрыть потери РФ от ожидаемого прекращения торговли энергоносителями с ЕС.

Надо только уточнить, что пока до этого далеко. Хотя российский экспорт угля и нефти в Индию сильно вырос, его нынешние объемы (по предварительным оценкам, до $1,5 млрд в месяц) все равно не очень велики.

Поэтому популярные рассуждения о том, что российская экономика превращается в сырьевой придаток китайской, силы не теряют. Чтобы добиться такой же роли при индийском народном хозяйстве, нужно еще работать и работать.

И третье обстоятельство, не позволяющее пока аттестовать Индию как полноценную сверхдержаву, — это локальность ее главных внешнеполитических целей. Основным объектом ее устремлений и опасений был и остается соседний Пакистан. Растущий разрыв в мощи между его армией и индийскими вооруженными силами компенсируется тем, что Пакистан также обладает ядерным оружием.

То же и с Китаем. Индийское с ним соперничество достаточно интенсивно и все ярче окрашивается желанием взять реванш за прошлые поражения. Но происходит оно пока в основном на общих границах, а не на мировых пространствах.

Все это, вместе взятое, заставляет отнести Индию скорее к кандидатам в сверхдержавы. Однако ее вхождение в этот клуб, из которого наше государство выбыло при распаде СССР и в котором к Соединенным Штатам в нынешнем веке присоединился только Китай, — явно вопрос ближайших лет. Очень скоро привычные мировые расклады потеряют прежний смысл. И без Нью Дели что-либо важное на планете просто не будет происходить.

Виталий Гранкин