А была ли Россия колониальной империей?

В последние недели министр иностранных дел РФ Сергей Лавров побывал с визитами в Африке и Юго-Восточной Азии. Несколько раз в публичных выступлениях он особо подчеркивал, что Россия никогда не занималась завоеванием колоний. «Наша страна, не запятнавшая себя кровавыми преступлениями колониализма, всегда искренне поддерживала африканцев в их борьбе за освобождение от колониального гнета», — написал Сергей Лавров в статье, опубликованной в газетах Египта, Конго, Уганды и Эфиопии.

Эта позиция вызвала горячие комментарии и поток опровержений. Отчего такой взрыв интереса к российской истории? Актуальность диспуту придает то обстоятельство, что российские власти, в числе прочих объяснений необходимости специальной военной операции в Донбассе, ссылаются на расширение Российской империи при Екатерине II в тогдашней Малороссии, когда на пустом месте были обустроены многие города, вошедшие в состав современной Украины.

Тезис Сергея Лаврова о поддержке стран Африки и Азии в борьбе с колониализмом верен на сто процентов. Если честно, то в рамках движения BLM на месте снесенных памятников отцам-основателям США надо бы воздвигнуть скульптурные портреты Хрущева. Вместо 33 снесенных статуй Колумба в Америке можно установить хотя бы парочку Брежневых. Для исторической правды справедливо, и нам, что скрывать, приятно.

Однако у нас не любят вспоминать тот факт, что вместе с Никитой Хрущевым против колониальной системы активно выступал президент США Дуайт Эйзенхауэр. Совместные усилия лидеров сверхдержав положили конец колониальной системе. Впрочем, Эйзенхауэром двигали отнюдь не идеологические соображения, а прагматичное желание ослабить европейских конкурентов и занять их место в новой системе отношений с освободившимися странами. Есть версия, к примеру, что президенту было доложено о плане убийства премьера Конго Патриса Лумумбы, а агент ЦРУ прятал труп в багажнике своего автомобиля.

Но вот что касается вопроса о том, была ли Россия колониальной империей, дело обстоит сложнее. В советских школах нас учили, что присоединение огромных территорий к Московскому царству, а затем к Российской империи происходило почти бескровно, по доброй воле народов, желавших попасть под эгиду доброго государя. Да, такое случалось, но нечасто, и только ради спасения своей веры от «нехристей».

Расширение империи, как правило, сопровождалось кровопролитными войнами. Особенно отчаянно сопротивлялись горцы Северного Кавказа. Войны были столь жестокими, что сотни тысяч черкесов покинули родные земли и обосновались в Османской империи. В современном Израиле сохранились крупные черкесские диаспоры. О непримиримой ненависти черкесов к русским писал в «Путешествии в Арзрум» Пушкин. Долгие и упорные войны с русскими вели даже чукчи и казахи, которых многие привыкли считать отнюдь не воинственными народами.

Однако в любом споре необходимо договориться о терминах. Современная политология, помимо отсутствия политической самостоятельности и экономической эксплуатации, обязательным признаком колонии считает географическую и территориальную обособленность. Да, классик российской исторической науки Василий Ключевский называл покорение Сибири колонизацией. Но сегодня ссылаться на старых авторов столь же некорректно, как поминать Птолемея и доказывать, что Солнце вращается вокруг Земли.

Англия не спорит, что ее колонией была Индия. Но почему не считать колонией Шотландию и Уэльс? Национальные герои Шотландии — борцы за независимость от английской короны. Националисты прямо говорят, что их страна с XVIII века является колонией Англии. Термин использует первый министр Шотландии Никола Стерджен, которая настаивает на проведении в 2023 году нового референдума о независимости. Почему эксперты, которые критикуют Россию за колониализм, не проводят параллели между имамом Шамилем и сэром Уильямом Уоллесом, между ханом Кенесары Керимовым и королем Робертом Брюсом?

Титул «принц Уэльский», который носит наследник английской короны, тоже, если следовать этой логике, «отрыжка колониализма». В конце XIII века валлийские бароны после долгой войны согласились войти в состав Англии только в том случае, если принцем Уэльса будет человек, который родился в Уэльсе и не знает ни слова по-английски. Король Эдуард I вынес из своего шатра новорожденного сына, будущего Эдуарда II: «Вот вам принц Уэльский!».

Кстати, для характеристики уровня тогдашнего здравоохранения полезно напомнить, что у Эдуарда I Длинноногого от горячо любимой супруги было 16 детей, но до зрелого возраста дожил только один — тот самый принц Уэльский, самый неудачливый король династии Плантагенетов, убитый любовником жены.

Жители Каталонии считают себя колонией Испании, а жители Бретани — колонией Франции. Могущественная Бургундия, которая простиралась от Северного моря до Средиземного, превратилась в заурядную провинцию Франции, а ее последний герцог Карл Смелый убит и растерзан до неузнаваемости. Тоже колония?

Надо признать, что любое расширение любого государства можно по политическим соображениям назвать колониальным завоеванием. Только карликовые страны, вроде Сан-Марино или Андорры, нельзя заподозрить в колониальных приобретениях.

Если считать естественное для прежних эпох территориальный рост государств и присоединение прилежащих территорий колониализмом, то самой крупной колониальной империей являются США, которые со времен «бостонского чаепития» выросли неимоверно и отнюдь не бескровно. Польша после Второй Мировой войны получила изрядные земельные наделы. Украина после распада СССР расширила земли до границ, о которых не мечтали ни Петлюра, ни Бандера. Можно ли назвать это колониализмом?

Ясно, это было бы полным абсурдом. По этой причине министр Лавров имеет основания отвергать инвективы в адрес России по поводу ее колониального прошлого. Нет, Россия не занимала ангельскую позицию, но называть ее колониальной империей несправедливо.

Чаще всего критические стрелы в адрес России выпускают наши соседи. Но разве Речь Посполитая не пыталась сама построить империю «от моря до моря»? Разве не процветала в 1930-1940-х годах радикальная форма панфинланизма с идеей построить Великую Финляндию до Урала — «от Западной Двины до Северной Двины». Ни у Польши, ни у Финляндии не получилось. А Россия сумела построить империю от океана до океана. В числе прочих причин — уважение религиозных и культурных традиций присоединенных народов. Чего и близко не было у Речи Посполитой, которая занималась прозелитизмом на всех территориях, превратив, например, Украину в религиозный Вавилон.

Что касается советской эпохи и отношений РСФСР с союзными республиками, то сухая экономика говорит о том, что если это колониализм, то вывернутый наизнанку, когда метрополия щедро кормит провинцию и за счет самоограничения собственных граждан поднимает промышленный, научный и культурный потенциал, соглашаясь на политическое доминирование коренного населения.

Впрочем, это другая, столь же взрывоопасная и противоречивая тема.

Сергей Лесков