«Жить я раньше не хотел, а сейчас хочу»

Ресторан «Вход у улицы», открытый благотворительной общественной организацией «Ночлежка» как проект транзитного трудоустройства для своих подопечных, в начале июля выпустил первого стажера. Четыре месяца Дмитрий Тимофеев осваивал новую для себя профессию — теперь он помощник повара, знает, как устроена кухня, научился работать в холодном и горячем цехах. Су-шеф и координатор стажировок ресторана «Вход с улицы» Дарья Снигиревская говорит, что они выпустили повара-универсала. Ранее Дмитрий жил в одном из приютов «Ночлежки», в этом году еще до окончания стажировки нашел для себя съемное жилье — первые месяцы с арендой ему помогала «Ночлежка».

Человеку старше сорока, как правило, нелегко начать совсем новое дело — во многом из-за сложившихся в нашем обществе ложных стереотипов. Да и прежний опыт часто нас тяготит, а не окрыляет. Однако Дмитрий обрел почву под ногами в настоящем и достаточно спокойно говорит о прошлом, думает о будущем. Он хочет жить — и это главное.

О непростом жизненном пути и о том, как найти силы начать все с начала, Дмитрий рассказал в интервью «Росбалту».

— Дмитрий, как вы стали клиентом «Ночлежки»?

— Сам я из Кургана. Раньше жил обычно — был женат, работал. В 2015 году у меня с женой начались серьезные разногласия. И употреблять алкоголь я стал уже бесконтрольно, ничего не интересно было. Я уехал в Москву, два года там провел — везде жил: на улице, в подъездах, в рабочих домах, иногда что-то снимал… Москва — большой город, строек там миллион — рабочие руки там всегда нужны. Я брался за любую работу, лишь бы она приносила какие-то деньги. Но это было не всегда… Вот так перебивался. В Москве я потерял все документы — уснул на вокзале пьяный, проснулся — нет ни куртки, ни сумки, где они были.

Я реально погибал и ничего не мог с этим поделать. В 2017 году я приехал в Петербург. Прожил на улице где-то неделю, познакомился с местными бездомными, они рассказали мне про «Ночлежку».

— А почему вы приехали именно в Северную столицу?

— Я бывал здесь раньше, в 2010 году, когда еще жил более-менее нормально. У меня были какие-то знакомства, так что надеялся, что мне помогут. Но старых моих товарищей в 2017 году я не нашел, и поддержали меня ребята из «Ночлежки».

У меня была химическая зависимость, так что я попал на реабилитацию в «Дом надежды на горе». Там мне дали знание о том, что со мной происходит, дали руководство к действию — как из этого положения можно выйти. То есть это лекарство и рецепт, как принимать это лекарство. И все — дальше распоряжаешься этим сам. Хочешь жить — принимай.

Жить я раньше не хотел, а сейчас хочу. И вот когда я понял, что самому эту болезнь не превозмочь, обратился за помощью и начал пробовать.

— А как вернулось желание жить?

— У меня есть ребенок — не родной сын, но я воспитывал его с двух лет. Потом на какое-то время у меня с ним была потеряна связь. В 2015 году, когда я уехал из Кургана, ему было 15 лет. Но теперь мы с ним восстановили отношения, я понял, что и я в нем нуждаюсь, и он во мне. Он ведь помнит меня, когда мне было 30 лет, когда я еще держался на плаву.

— Почему Вы решили начать работу в ресторане?

— Когда мне предложили стажироваться в ресторане «Вход с улицы», я, конечно, согласился. Шанс есть у каждого человека, и я не мог эту помощь не принять. Мне важно, что могу быть кому-то нужным, могу что-то делать для кого-то. Если только для себя, то ничего не получается — нужно делать что-то для кого-то, и будешь получать что-то сам. Теперь у меня новая профессия, могу работать на кухне.

— У Вас была какая-то склонность к поварскому делу?

— В 2017 году я попал в «Ночлежку», а в 2018-м закончил курсы в колледже гостиничного туризма и сервиса, потом работал в отеле «Hampton». По первой специальности я сварщик, но уже не в состоянии зарабатывать этим на жизнь — зрение упало и вообще возраст уже не тот. А поварскому делу стал учиться с нуля.

Конечно, было тяжело, и боялся я — ведь люди годами этому учатся. Думал: «Ну какой из меня повар? Мне сорок с лишним лет! Я всю жизнь по стройкам…». Но ребята говорили: «Попробуй! А там видно будет». Какие-то навыки я освоил.

Вот когда-то работал сварщиком, потом из-за севшего зрения уже не мог и приходил на стройку, говорил: «Ребята, возьмите меня!! Они: „Что ты можешь делать?“ — „То и то могу“ — „Ладно. Живи вот в вагончике, раствор меси и таскай“. И здесь так же — что-то я могу. И Петербург такой город, где желательно работать в помещении — из-за погоды.

— В Санкт-Петербурге Вы работали где-то еще, кроме отеля?

— Пока не было ресторана, работал в охране, что-то несложное делал по ремонту квартир. Но не было постоянства, я был не то что на распутье — я был в поле, где вообще нет дорог, из которых какую-то можно выбрать. Вот сейчас работаю в сети кондитерских кухонным рабочим — это, скажу Вам, тяжело. В основном там ведь работают молодые ребята.

— У Вас есть родные или друзья?

— У меня в Кургане мама. С другими родственниками не общаюсь, со старыми друзьями тоже. Новые знакомые, конечно, появились. Я с мамой созваниваюсь. Когда у меня были очень сложные времена, она об этом не знала — берегу ее, потому что очень люблю. Мы с ней обязательно увидимся — либо я съезжу, либо она приедет. Это вопрос времени.

— А в Курган не думали вернуться?

— Нет. Исчерпал я там сам себя. Там началось мое разрушение. Есть выражение: «Где родился, там и пригодился», а есть выражение: «Твой дом там, где закончилось твое бегство». Мне сейчас здесь хорошо.

— Можете ли что-то сказать о своих планах и мечтах?

— Сейчас у меня сложный период. Когда я проходил стажировку, то съехал из приюта «Ночлежки». И «Ночлежка» в течение трех месяцев помогает мне оплачивать съемное жилье, но скоро этот срок закончится. Так что надо будет найти работу, чтобы хватало средств и на квартиру, и на другие нужды. Конечно, сейчас сложные времена. Но очень хотел бы посмотреть на других людей в других странах. Еще хотел бы на ударных научиться играть.

Беседовал Игорь Лунев