Андрей Никулин. Все упирается в бедность

«Сямозеро», «Булгария», «Хромая лошадь», «Зимняя вишня», бесконечные пожары в домах престарелых и психоневрологических интернатах, проблемы детских летних лагерей, рушащиеся мосты, тонущие прогулочные катера и падающие самолеты. Одна из главнейших причин всего этого — бедность.

Одни пытаются сократить до минимума издержки, выставить минимальную же цену, потому что больше народ платить не может, — и в этот ценник впихнуть еще и маржу, и зарплату персоналу, и задел на многочисленных проверяющих.

Другие пользуются усеченными, урезанными, максимально выхолощенными услугами, надеясь, что в этот раз пронесет. Или просто не задумываясь, что самолет перед тобой должен был быть списан еще полдюжины лет назад, но вместо этого нещадно модернизирован и отремонтирован с помощью г…на и палок; что ради экономии вместо адекватного персонала работают за две копейки в «пансионате» некомпетентные сотрудники; что при ремонте торгового центра использовалась самая дешевая, легковоспламеняющаяся и токсичная обшивка; что ни о мерах безопасности, ни о качественном оборудовании за такие деньги речи не может идти вообще.

Потому что, опять же, бедность и постепенно вползающие африканские реалии, с африканским же «качеством» и «гарантиями» и африканским фатализмом и отношением к безопасности. Причем никакие проверки не смогут помочь, только прошерстят проверяемых, заставив их дополнительно потратиться на мзду и еще более урезать качество, если оно где-то сохранилось.

И все останется так до следующего раза. Поскольку нужно летать, ездить, содержать где-то беспомощных стариков, отправлять куда-то на отдых детей и пытаться вписать все это в сокращающийся бюджет. И получить в итоге тот же шалаш из г…на и палок, потому что на большее не хватит.

И, разом отвечая на реплики большинства оппонентов. Алчность — вернее, жажду прибыли — не искоренить. Не будет прибыли — не будет и лагерей, «пансионатов для престарелых», региональных авиалиний и немудреных развлечений для населения. Вопрос в том, что, кроме определенной маржи, еще закладываются деньги на поборы для проверяющих структур, которых боятся зачастую больше, чем самих инцидентов. Чисто статистически очередная проверка бывает чаще.

А после того как вычитаются необходимые прибыль и бюджет на «договоренности», на остальном начинается дичайшая экономия, поскольку основной спрос сейчас в России именно на самые бюджетные услуги. В итоге срезают углы на всем возможном, в том числе и на безопасности, магически считая, что, отдав конверт проверяющему, с «безопасностью» договорились.

Люди же, когда привозят детей в лагерь, стариков и больных родственников в «пансионат» или сами приезжают на две недели в сарай у моря прекрасно видят царящие там бардак и убогость, но тоже закрывают на все это глаза: лучшего все равно позволить себе не получится, деньги уже заплачены, да и зачастую сами они живут не многим лучше.

Так что все в итоге упирается в ту же бедность…

Андрей Никулин, преподаватель философии