В китайских провинциях Хэнань и Аньхой продолжаются массовые протесты, вызванные тем, что местные банки 18 апреля заморозили средства на вкладах граждан. Дело дошло до того, что власти вывели на улицы бронетехнику. Пострадавшие вкладчики утверждают, что с банковских депозитов могли исчезнуть до 40 млрд юаней (6 млрд долларов).
О том, являются ли эти события провозвестником гораздо более серьезного системного кризиса, о котором уже давно говорят некоторые эксперты, или произошедшее — всего лишь отдельный эксцесс в рамках в целом динамично развивающейся китайской экономики, обозревателю «Росбалта» рассказал директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов.
— Есть мнение, что при снижении темпов роста ВВП Китая до 4% в год в этой стране начнется полноценный кризис. В связи с этим, как вы оцениваете события, произошедшие в провинциях Хэнань и Аньхой? Это начало такого масштабного кризиса китайской экономики или локальный сбой?
— Я думаю, что это некий сбой системы, который не является глобальным. Давайте вспомним, что некоторые аналитики, например, говорили, что опасный предел роста ВВП КНР это 6%. Потом, когда рост ВВП упал ниже 6%, стали говорить о 5%, а вот сейчас говорят о 4%, а дальше, дескать, начнутся волнения и Китай не сможет сам себя обеспечивать.
На самом деле никаких серьезных экономических расчетов за этими утверждениями не стоит. Кроме того, мы знаем ряд достаточно процветающих стран, рост ВВП которых при этом болтается в районе нуля. Например, та же Япония.
Но при этом мы должны понимать, что сегодня Китай, вложив огромные деньги в инфраструктуру, ожидает отдачу от них через 5-7, а по некоторым позициям и через 15 лет. За счет этих инфраструктурных проектов Пекин и будет смягчать новые вызовы. Это строительство дорог, энергетика и все, что с этим связано. Это и заводы по созданию новых конструкций ветряков и электростанций, использующих энергию солнца и ветра.
Кроме того, мы должны видеть, что в реальности рост ВВП на душу населения Китая не уменьшается, а растет. Сейчас он составляет где-то 10-11 тысяч долларов на душу населения. Именно поэтому те расчеты, о которых я упоминал выше, неверны.
— Тем не менее мы видим серьезные волнения, связанные именно с экономическими причинами. Если не снижение ВВП, то что тогда в реальности угрожает сегодня Китаю?
— У КНР есть один главный вызов — это дисбаланс в его энергетической сфере. Дело в том, что Пекин принял решение достигнуть пика использования традиционных видов энергоресурсов — нефти, газа и угля к 2030 году, а к 2060 году перейти на полностью безуглеводородную энергетику. С точки зрения подачи, идея красивая. Однако выяснилось, что Китай не может выдержать темпов перехода на новые экологически чистые виды энергоресурсов — энергию ветра, солнца, биомассы и так называемый «зеленый водород». При этом до сих пор энергетика Китая на 54% работает на угле.
После кризиса в отношениях с Австралией, которая была одним из основных поставщиков угля для его экономики, Китай неожиданно оказался очень серьезно привязан к российскому углю.
Из-за нынешних значительных колебаний цен на энергоносители КНР должна тратить значительно большее количество средств. Повышать же цены на них внутри страны Пекин не может, чтобы не разогнать инфляцию.
Кроме того, Китай наметил переход к новой высокотехнологичной промышленности, которая затрачивает меньше энергии, но больше использует человеческий интеллект. Однако оказалось, что многие высокотехнологичные китайские товары не пускают в мир, прежде всего, на Запад. С другой стороны, до сих пор востребован различный китайский ширпотреб.
Соответственно, оказалось, что КНР требуется столько же электроэнергии, сколько и раньше. Теперь Китай срочно заполняет свои газо- и нефтехранилища продукцией из России, развивает отношения в этой сфере и с Саудовской Аравией, и с Африкой. Но проблема остается, и она может сказаться тем, что для предприятий будет не хватать электроэнергии. Это приведет к веерным отключениям электричества, как уже было летом 2021 года. Такие неприятности сразу же вызывают у населения кривотолки.
Вторая проблема Китая — продовольственная. По мнению многих специалистов, КНР не может обеспечить себя продуктами питания даже на половину от своих потребностей и вынужден закупать зерно, мясо и многое другое. Голода там, конечно, нет, но мировой продовольственный кризис может привести к повышению цен на еду в Китае. Здесь также выходит на первый план Россия, которая может покрыть большое количество потребностей КНР в продовольствии.
Китаю не хватает примерно 40% потребляемого им зерна, есть нужда в таких традиционных для него продуктах, как соя и рапс. Пекин увеличил сейчас закупки продовольствия во Вьетнаме, Таиланде, Латинской Америке, создает совместные предприятия в Африке. То есть Китай идет по правильному пути, но мы не можем сказать, насколько кризис будет «бежать впереди него».
— И все же в чем причина нынешних протестов в Хэнани и Аньхое?
— Во-первых, это очень существенная ошибка банковского обслуживания. Там серьезный кризис неплатежей, связанный с кредитами. Дело в том, что в КНР за время коронавируса было выдано огромное количество дешевых займов. Судя по всему, тогда не особо проверяли насколько люди способны эти деньги возвращать. Речь идет как о частных заемщиках, так и о малых и средних предприятиях. Сейчас оказалось, что банковской наличности не хватает, в том числе, и на выплаты зарплат.
Однако есть и другая проблема в этой сфере, которая состоит в том, что Пекин пытался уменьшить количество наличных денег в обороте. Дело в том, что за последний год там увеличились выплаты в наличных. Возник вопрос как изъять их излишки. Проще всего задерживать такие выплаты и рассчитываться с людьми преимуществу в безналичной форме.
Во-вторых, в китайском банковском секторе имеется огромная закредитованность. Есть, например, такая проблема, что региональные китайские банки должны пятерке центральных банков страны огромные суммы — многие миллиарды долларов.
— Но почему полыхнуло все-таки именно там?
— Хэнань одна из самых малоразвитых провинций центрального Китая, хотя и одна из самых древних. Там довольно много низкоквалифицированного населения, которое сейчас и выходит на протесты.
Есть также версия, согласно которой таким кризисом одно крыло правящей Компартии перед октябрьским съездом этого года пытается оттеснить другое крыло — с тем, чтобы к съезду председатель КНР Си Цзиньпин пришел с массой проблем в стране. В то же время это скорее теоретическая конструкция, потому что мы не знаем, есть ли какое-то серьезное противостояние внутри КПК.
Зато нам известна информация о предложениях отдельных китайских экономистов, которые состоят в том, чтобы, грубо говоря, наплевать на гордость и расширить торговлю с США. Иначе говоря, пойти в этом вопросе на попятную. Однако этим предложениям противостоит большинство в китайском руководстве, которое утверждает, что нельзя пойти на уступки в экономике, не сдавая позиций в политике.
Очевидно, что Китай в этом смысле уже сделал свой выбор. Например, заметно увеличение поставок его продукции в Россию. То есть, если первые два месяца после 24 февраля Пекин, особенно его крупные компании, заметно опасались вторичных санкций, то теперь китайские товары поставляются в РФ достаточно активно — либо прямо, либо через другие страны, в частности, через Центральную Азию. Возвращаются в РФ и автомобильные предприятия из Китая, малый и средний бизнес. Если бы не было принято политического решения, мы бы ничего подобного не увидели.
— На ваш взгляд, преодолеет Китай нынешний банковский кризис?
— Безусловно, да. Это отнюдь не признак обрушения китайской экономики. На худой конец, КНР всегда может напечатать необходимое количество юаней, а переход на электронные платежи также поможет эти проблемы преодолеть.
Беседовал Александр Желенин