Станет ли Россия «цифровой крепостью»?

Задача перевода госслужащих на отечественное программное обеспечение (ПО) в той или иной степени ставится в России на протяжении уже нескольких лет, однако весной этого года, после начала беспрецедентного санкционного давления со стороны Запада, она стремительно вышла на первый план. Импортозамещение, или даже «импортоопережение», как недавно выразился при наделении его вице-премьерскими полномочиями глава Минпромторга Денис Мантуров, — это сейчас одна из самых популярных тем во властных кабинетах.

Не так давно еще один замглавы правительства РФ Дмитрий Чернышенко, который, в числе прочего, курирует цифровизацию, поручил разработать механизм оценки перехода госсектора на отечественное офисное ПО.

Как заведено, во главу угла здесь ставится учет и контроль. Минцифры до 15 августа 2022 года должно разработать методику сбора данных и расчет показателя импортозамещения офисного ПО. Ведомства, в свою очередь, обязаны доложить о переходе на российский офисный софт уже к середине сентября, а потом им надо будет ежемесячно отчитываться о том, как продвигается этот процесс.

Что же конкретно предлагается заменить и в какой последовательности? Полтора месяца назад стало известно, что правительство, в первую очередь, хочет перевести служебную переписку чиновников, в том числе губернаторов, в специальный сервис, разработанный российской корпорацией VK (ранее называвшейся Mail.ru Group). При этом госслужащие должны изгнать из своих рабочих компьютеров все иностранные мессенджеры (включая де-юре считающийся таковым Telegram), а также программы для видеоконференций и электронной почты.

Новый разрешенный мессенджер должен стать составной частью автоматизированного рабочего места госслужащего (АРМ ГС), где в браузерном клиенте будут объединены электронная почта, календарь, облачное хранилище и внутренний портал. На основе АРМ ГС до конца 2023 года должна появиться федеральная государственная система, к которой планируется подключить всех госслужащих.

При реализации всей этой масштабной программы, как водится, включается механизм кнута и пряника. Пряник — это финансирование этого перехода, кнут — оценка эффективности работы федеральных и региональных чиновников (то есть, если что, можно и должности лишиться).

Между тем, уже звучат опасения, что требование в столь сжатые сроки перевести работу всех государственных и региональных органов власти в России на российское программное обеспечение будучи исполненным (хотя пока не очень понятно, возможно ли это вообще) может привести к непредвиденным последствиям.

Дело в том, что такой перевод — это далеко не механический процесс. Речь идет не только об установке на миллионы компьютеров, планшетов и мобильных телефонов российских аналогов ПО, хотя и это процесс не быстрый и не дешевый. Главное здесь — это человеческий фактор. Перемены коснутся ведь не только чиновников федеральных и региональных министерств и ведомств, но и муниципальных служащих, сотрудников местных предприятий и организаций. Самоуправление на низовом уровне у нас встроено в общую вертикаль власти, а значит, и его не минует чаша сия. Иными словами, это множество самых обычных граждан, зачастую далеких от высоких технологий.

Многие из этих людей когда-то не без труда научились работать с одной единственной программой. Для многих из них она равнозначна понятиям «компьютер» и «интернет». Зачастую они совсем не молоды и переход на новый софт для них — не просто тяжелый процесс, но ломка всего сознания.

Чем вызвана задача перехода на отечественное ПО — в целом понятно. В условиях, когда Россия противостоит значительной части мира, то вся страна, включая и ее IT-сферу, должна, по мнению российского руководства, превратиться в неприступную крепость. Другое дело, что выйдет на практике.

Чтобы был понятен масштаб проблемы, приведу в пример идущие уже не первый год попытки перевода России с операционной системы Windows, которую изготавливает корпорация Microsoft из недружественных США, на Linux — семейство операционных систем с открытым кодом. Дистрибутивов (то есть версий, вариантов) Linux по всему миру множество. При желании та или иная страна (в данном случае, Россия) или просто группа специалистов, могут разработать свой. Собственно, это уже сделано (подробнее читайте здесь).

Так вот, по данным на конец 2020 года, ОС Windows стояла на 83,83% компьютеров в России, macOS (компании Apple)— на 12,41%, а на все многочисленные дистрибутивы Linux в России приходилось всего 1,73% компьютеров и ноутбуков.

Да, теоретически, оставить только российское ПО на отечественных компьютерах и мобильниках можно. Вопрос, повторю, в многолетних привычках миллионов пользователей — чиновников, сотрудников государственных, региональных и муниципальных предприятий и учреждений.

Речь идет об огромной массе людей (по данным Минфина на 2019 год, в РФ насчитывалось 2,4 млн сотрудников госорганов различных уровней). Всем им предстоит ломать свои привычки и учиться работать в совершенно незнакомых для них условиях.

Зная богатую историю нашей страны, не так сложно предположить дальнейшее развитие событий. Если перевод на отечественное ПО будет вестись в приказном порядке, да еще и с необходимостью ежемесячно рапортовать о достигнутых успехах, чиновничий аппарат отреагирует на это одним из двух возможных способов. Либо приписками в отчетности, согласно крылатой фразе «строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения», либо, если жесткость контроля преодолеет «сопротивление материала», весьма возможными хаотичными сбоями и остановками работы, вплоть до коллапса всей управленческой системы.

Александр Желенин