По данным Росстата, в России в июне 2022 года впервые за все время наблюдений с 1991 года имела место не привычная для этого месяца инфляция, а дефляция, то есть снижение цен. Совсем небольшое, на уровне 0,35% после инфляции в 0,12% в мае, 1,56% в апреле, 7,61% в марте, 1,17% в феврале и 0,99% в январе, но тем не менее.
Дефляция — явление для июня и правда нетипичное. Обычно падение цен фиксировалась в августе (и, реже, в сентябре) на фоне сезонного снижения стоимости плодоовощной продукции.
Между тем российские Минэкономразвития и Центральный банк устроили довольно бурную дискуссию из-за того, как относиться к этому явлению и было ли оно вообще, или Росстату показалось. Министр экономического развития Максим Решетников считает, что в России уже наблюдаются признаки дефляционной спирали. Председатель Центробанка Эльвира Набиуллина, напротив, настаивает, что снижение цен в последние недели — это лишь их коррекция после резкого роста в феврале–марте. Зампред ЦБ Алексей Заботкин вторил ей, отмечая, что «мы не можем говорить о дефляции на основании изменения цен за отдельную неделю или за отдельный месяц…. В соответствии с определением, это не дефляция. Это действительно временное снижение цен, которое будет развернуто вспять, отыграно в последующие месяцы».
О том, кто же прав, что нас ждет в ближайшее время — дефляция или инфляция, и что лучше для простых граждан, обозревателю «Росбалта» рассказал главный научный сотрудник Института экономики РАН, доктор экономических наук Игорь Николаев.
— Как вы считаете, кто все-таки ближе к истине в споре о дефляции между Минэкономразвития и Центробанком, и что мы на самом деле имеем сейчас в России?
— По существу прав скорее Центробанк, но он не прав формально. Дефляция, конечно, есть. Но то, что радоваться рано и инфляционные риски высоки — в этом с ЦБ можно согласиться.
— То есть, на ваш взгляд, нас все-таки ждет не дефляция, а инфляция?
— В этом прогнозе надо исходить из тех факторов, которые обычно предопределяют либо инфляцию, либо дефляцию. Один из важнейших факторов дефляции это то переукрепление рубля до неприличного уровня, которое мы наблюдали последние месяцы и которым сильно обеспокоены представители ключевых ведомств — Минфина и Минэкономразвития.
Что мы сейчас наблюдаем? Сейчас у нас сильнейший платежный баланс — экспорт значительно превышает импорт, это давит на доллар и укрепляет рубль. Ну, так экспорт с большой долей вероятности со временем будет сокращаться. Тот же отказ от покупки российских энергоносителей странами, которые вводили эти санкции, по всей видимости, будет реализовываться.
Страны, которые ввели санкции, как известно, декларировали, что будут уходить от российских энергоносителей и это уже выполняется. Например, по углю все решения приняты и в самые ближайшие месяцы Европа перестанет его покупать. То есть российский экспорт будет снижаться, а это будет укреплять доллар и евро и работать на ослабление рубля.
Импорт, в свою очередь, будет расти, потому что отрабатываются логистические схемы для параллельного импорта. А для этого нужна валюта. Значит, спрос на валюту в России увеличится, что ее укрепит и также понизит рубль.
Валютные ограничения будут сниматься. Отсюда вывод — рубль все-таки будет ослабевать и достаточно заметно. А значит, будет инфляция.
— Проще говоря, нас ожидает рост цен?
— Да. Естественно, инфляция зависит не только от курса, хотя это по-прежнему ключевой фактор. Она также зависит от общей макроэкономической ситуации в стране. Если посмотреть на показатели Росстата, то промышленное производство в мае сократилось почти на 2%, снизился грузооборот, розничная торговля в мае упала на 10,1%. Все это, естественно, тоже будет работать на ослабление рубля.
— Вообще, снижение товарооборота на 10% — это, по-моему, серьезно. Не находите?
— Да, в апреле тоже были похожи цифры по рознице. Она снизилась тогда на 9,7%.
— Что же будет по итогам года в целом?
— Ну, частично первый квартал, в котором все выглядит более-менее прилично, сгладит данные по году, но в любом случае это будут кризисные показатели. А значит от инфляции мы никуда не денемся.
Плюс, надо учитывать такие факторы, как инфляционные ожидания. Они высокие. Почему? Потому что высока неопределенность экономической ситуации. Производители страхуются очень просто — они стараются максимально заработать. Да, им необходимо принимать во внимание платежеспособность населения, но с учетом неясности будущего они вынуждены завышать цены.
Дефляция, которую мы наблюдали, была неизбежна — сверхукрепление рубля не могло не сказаться на ценах.
— Но я хотел вас спросить вот еще о чем. Дефляция в России в июне, как признают эксперты, беспрецедентное явление. Такого не было с начала наблюдений за этим показателем с 1991 года. Однако в июле и августе (и даже, возможно, в сентябре) падение цен обычно фиксируется в связи с сезонным удешевлением плодоовощной продукции. Как скажется дефляция в течение трех-четырех месяцев на экономике?
— В этом месяце точно не будет дефляции, потому что с 1 июля у нас повысились регулируемые цены — тарифы жилищно-коммунального хозяйства. Это предопределит рост цен в июле.
В августе дефляция возможна, если будет высокий курс рубля. Это может быть, потому что с одной стороны, российские ключевые ведомства в этой сфере говорят, что это плохо, и демонстрируют обеспокоенность таким крепким рублем, а с другой, требуют оплаты за экспортируемые товары (не только за газ) в рублях. Но эта мера объективно укрепляет рубль.
Для бюджета это критично (например, глава Минфина Антон Силуанов говорил, что если рубль по отношению к доллару укрепляется на десять пунктов, то для бюджета это будет стоить один триллион рублей). Однако рубль уже дрогнул. А значит, все-таки инфляция. И для граждан это всегда плохо.
Беседовал Александр Желенин