В результате массовых волнений в Каракалпакстане — республике, входящей в состав Узбекистана — по официальным данным, погибли 18 человек, более 250 получили ранения, сотни протестующих арестованы. Поводом к массовым волнениям стал проект поправок в конституцию Узбекистана, отменявших ее суверенитет и право на выход из состава страны. Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев, побывавший в регионе, решил оставить пункты действующей конституции, касающиеся полномочий Каракалпакстана в прежнем виде.
О том, что привело к этим трагическим событиям, обозревателю «Росбалта» рассказал эксперт по Центральной Азии, политолог Аркадий Дубнов.
— Как вы оцениваете причины произошедшего в Каракалпакстане?
— Эта республика исторически была в сложных отношениях со всем окружающим миром. В 1924 году была провозглашена Кара-Калпакская автономная область, занимавшая часть Туркестанской автономной советской социалистической республики, а также часть Хорезмской советской социалистической республики. В 1925 году Каракалпакия была передана в состав Казахстана, затем в 1930 году в состав РСФСР, а в 1936-м в качестве автономной республики стала частью Узбекистана.
14 декабря 1990 года, на волне тогдашнего «парада суверенитетов», Верховный совет Каракалпакской АССР провозгласил Декларацию о государственной независимости республики.
9 января 1993 года был подписан двусторонний межгосударственный договор о вхождении Республики Каракалпакстан в состав Узбекистана сроком на 20 лет. В конституции Узбекистана был сохранен суверенный статус и право выхода Каракалпакстана из состава страны посредством референдума.
О Каракалпакии вообще мало кто чего знал до недавнего времени, помимо того, что это депрессивная территория, большая часть которой является пустыней и зоной экологического бедствия в связи с высыхающим Аральским морем.
Главной причиной произошедших в республике столкновений стало то, что два основных положения конституции Узбекистана, касавшиеся Каракалпакстана (о суверенитете и о праве выхода из страны путем референдума) новыми поправками к основному закону могли быть дезавуированы.
Плюс еще два важных замечания. Первое — в недавних событиях в Каракалпакстане нет никаких следов исламского экстремизма или терроризма. Есть региональный конфликт, отчасти, возможно, окрашенный в этнические тона, потому что каракалпаки этнически ближе к казахам, чем к узбекам. Второе — если говорить о каком-то «внешнем следе» в этих событиях, то нет никаких оснований считать, что этот «след» имеет какое-то отношение к пресловутому Западу. Никакого влияния ЦРУ или «англосаксов», о которых у нас любят поговорить, там нет и быть не может.
Если такой «внешний след» там и просматривается, то речь может идти только о каракалпаках, которые живут в Казахстане, являясь там трудовыми мигрантами. Там действительно сильно протестовали по поводу того, как их на родине лишают суверенности. Возможно, именно это внешнее влияние на события в Каракалпакстане имел ввиду президент Узбекистана, что косвенно подтверждается закрытием границы с Казахстаном.
— Совершенной неожиданностью для меня стал шаг президента Узбекистана Шавката Мирзиеева, который пошел навстречу требованиям протестующих и пообещал оставить статьи конституции, касающиеся Каракалпакстана, в прежнем виде. Очень нехарактерно для большинства стран СНГ…
— Согласен. Все предыдущие годы своего правления Мирзиеев настойчиво стремился выходить за рамки линии предыдущего президента — Ислама Каримова, для него всегда было только два мнения — одно его, а другое неправильное. Мирзиеев старательно стремился установить некий новый порядок вещей, в котором он готов слышать свою страну и пожелания своего народа. Но в данной ситуации он поскользнулся.
— Почему? Зачем вообще понадобилось вносить эти заведомо взрывоопасные поправки в конституцию?
— Не исключено, что кто-то из его окружения хотел его подставить. С другой стороны, он не мог не знать содержания этих нововведений. Тем не менее он, вероятно, все-таки доверился уговорам или тем выкладкам, которые ему предоставлялись. Во всяком случае, эти идеи не встретили никакого сопротивления. Возможно, это связано с тем, что в Каракалпакии не проводилось никаких измерений общественного мнения на предмет подобных изменений конституции.
— Чем могли руководствоваться авторы поправок к узбекской конституции, предложившие исключить слова о суверенитете Каракалпакстана и о его праве на выход из состава страны?
— Возможно, окружение Мирзиеева исходило из риска всякого рода сепаратистских трендов, свидетелями которых мы все являемся. Совсем недавний соседний пример такого рода — подавление бунта в Таджикистане в Горно-Бадахшанской области. Там, кстати, не требовали какой-то особой независимости, сецессии никакой не замышляли, просто хотели, чтобы их оставили в покое, и чтобы Душанбе не посылал к ним своих силовиков.
Ну, всем нам известна и ситуация на Украине с донбасскими республиками. Она не была воспринята в Ташкенте, о чем заявил министр иностранных дел Узбекистана, выступая в сенате страны в апреле текущего года, сказав о непризнании ДНР и ЛНР.
Поэтому и в отношении Каракалпакстана в Ташкенте, вероятно, хотели избежать риска сепаратизма. Но получился выстрел себе в ногу. Возможно также, что это эксцесс исполнителя.
— К вопросу об эксцессе исполнителя. В ходе волнений погибло, как официально сообщалось, 18 человек, 14 из которых протестующие. Кто в этом виноват?
— Ошибочные действия местных правоохранителей. Были арестованы лидеры протестов, в частности, журналист и блогер Даулетмурат Тажимуратов. Несколько часов было неизвестно что с ним, толпу на площади это заводило еще больше, она стала неуправляемой. Протестующие были не просто обезглавлены, но вообще дезориентированы. К тому же власти для того, чтобы помешать их координации, отключили интернет, но получился обратный эффект — когда Мирзиеев объявил о возвращении к прежней редакции конституции в части прав Каракалпакстана, об этом мало кто знал — в тот момент людям на площади было не до телевизора.
— Вы бывали в Узбекистане. Как по ощущениям, там при президенте Мирзиееве действительно проводят какие-то демократические реформы?
— Там появилась определенная свобода в СМИ, появились блогеры, интернет-ресурсы, Telegram-каналы, в которых появляется независимое от властных структур мнение, ведутся дискуссии. В этом отношении Узбекистан сегодня, конечно, отличается от прежних времен. Но люди во власти все же те же, взращенные сначала советской эпохой, а затем эпохой всевластного Ислама Каримова.
Только в последние годы у Мирзиеева появились свои молодые кадры, сформировавшиеся в эпоху независимости, гораздо более свободные, чем представители прежней номенклатуры. Но ожидать там какого-то демократического всплеска не приходится потому, что мы все такие… Мы же видим, что у нас сегодня происходит, так какие претензии могут быть к узбекам?
— Каковы ваши прогнозы насчет развития ситуации в Узбекистане?
— Это первое потрясение в эпоху Мирзиеева, которое сильно омрачает его путь. Доверие к власти ему придется серьезно восстанавливать. Наверняка должны быть отставки людей, которые несут ответственность за то, что произошло, — скорее всего, в администрации президента.
Беседовал Александр Желенин