Владислав Иноземцев. Как вернуть докризисный курс рубля

Вчера руководители российского «финансового блока» — Антон Силуанов и Эльвира Набиуллина — сделали по сути взаимоисключающие заявления о курсе рубля и его перспективах.

Министр финансов, констатируя, что снижение курса доллара на один рубль вызывает потерю от 130 до 200 млрд рублей бюджетных доходов, заявил о готовности «сверхнефтегазовые доходы направлять на то, чтобы осуществлять интервенции на валютном рынке» (что выглядит несколько иррационально, так как для повышения курса доллара нужно выкидывать на рынок рубли, а не доллары и евро, которыми с Россией расплачиваются за нефть).

Председатель Банка России, напротив, заявила о реальности и естественности нынешнего курса, а также предостерегла от попыток его «искусственного» возвращения на докризисные уровни, отметив опасность «срыва» в очередную девальвацию. Сам рубль при этом тестировал многолетние максимумы, достигая уровня в 50,2 руб./долл.

Российская валюта с конца марта укрепилась к доллару почти на 67% — и это, как подчеркивают чиновники, несмотря на отмену всех ранее введенных ограничений (напомню, изначально считалось, что главной причиной укрепления рубля стала обязательная продажа валютной выручки, сначала сокращенная, а с 10 июня полностью отмененная; кроме того, с 6 июня был отменен и запрет зачисления валютной выручки на зарубежные счета, то есть сама необходимость ее репатриации). Казалось бы, все возможности действительно исчерпаны и остается только попробовать искусственно играть против рубля да обеспечения бюджетных приоритетов.

Однако я рискну предположить, что власти «забыли» о весьма важном ограничении, которое, будучи введено в начале марта, никуда не исчезло — и я имею в виду, разумеется, оборот наличной валюты. Фактически мы до сих пор имеем два совершенно обособленных рынка — биржу, на которой экспортеры вынуждены продавать доллар по 52 руб., и обменники, где его нельзя в желаемых количествах приобрести даже по 65-68 руб. Я не говорю о том, что сохраняется и запрет на снятие в наличной форме средств с валютных счетов в сумме более $10 тыс. (такого рода ограничения отменены, замечу, даже в… Белоруссии).

Между тем наличный рынок не так уж мал: на руках у граждан находится не менее $90 млрд, и несмотря на всю «дедолларизацию», россияне наверняка прикупили бы еще, если бы их не останавливала 30%-я разница курса покупки и продажи. Нынешняя ситуация напоминает конец советской эпохи, когда между безналичным и наличным рублем существовала своего рода «берлинская стена» — и стоило ей разрушиться, как немедленно стартовала инфляция.

Мне кажется, что сейчас мы имеем дело с аналогичной ситуацией. Не стоит изобретать сложных схем — нужно просто восстановить рынок наличной валюты и «дать слово» населению, которое в России никогда не верило ни в рубль, ни в рассуждения чиновников о его стабильности. Реальный наличный рынок установит равновесный курс как минимум на 20% выше текущего биржевого. Более того — он будет иметь перспективу к росту по мере нарастания «параллельного импорта», так как на карточках сегодня деньги за рубеж не вывезти.

При наличии спроса банки будут заинтересованы покупать безналичные доллары и получать в Банке России кэш (накануне кризиса его наличные активы составляли около $30 млрд и с тех пор вряд ли уменьшились). Так и будет дан старт «возвращению к докризисному курсу», причем без всяких интервенций и изощрений. Ну а что будет дальше — увидим…

Владислав Иноземцев, экономист, политолог — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»