Доллару поставят шах и мат?

Президент России Владимир Путин на саммите стран БРИКС в Пекине заявил о планах по созданию новой международной резервной валюты на основе корзины валют стран БРИКС, пишет «Российская газета». По словам российского лидера, этот вопрос сейчас прорабатывается. Сможет ли новая валюта потеснить доллар и евро и каковы ее шансы увидеть свет, рассуждают эксперты.

Доктор экономических наук, профессор, экс-министр экономики РФ Андрей Нечаев:

«Я думаю, заявление о создании новой международной резервной валюты — это вызов западному сообществу, с учетом санкций и замораживания активов, попытка уйти в международных расчетах от доллара и евро, создав некоторую альтернативную расчетную и, в первую очередь, резервную валюту.

Для того, чтобы в рамках БРИКС создать аналог евро, нужно сначала пройти долгий путь интеграции, который прошла Европа — от соглашения по углю и стали до создания собственно Европейского Союза в его нынешнем варианте, включая единую валюту. Страны БРИКС, во-первых, не так связаны между собой экономически, у них не гармонизировано законодательство, они политически разные. Трудно себе представить такую степень интеграции, как в Европе с введением единой валюты.

Создание единой валюты — вопрос согласия всех участников. А им это зачем? Китай, конечно, рад будет предложить в качестве единой расчетной и резервной валюты свой юань, потому что это вторая экономика мира. Но, думаю, остальные страны-участники БРИКС на это не пойдут, они прекрасно обходятся долларом.

Какие-то квазивалюты будут созданы вряд ли. Такой эксперимент МВФ с так называемыми SDR (Special Drawing Rights) проводил, но никакого развития эта валюта не получила, так и ограничившись записями на счетах в Международном валютном фонде.

Первый вопрос в создании единой валюты — кто будет ее эмитировать. Доллар эмитирует Федеральная резервная система США, евро эмитирует Европейский центральный банк. Кто будет эмитировать валюту стран БРИКС — я не знаю. Очевидно, придется создавать какой-то единый центральный банк. Но эта затея мне кажется сомнительной. С Белоруссией мы 20 лет не можем договориться о единой валюте, потому что президент РБ Александр Лукашенко говорит о том, что тоже хочет ее печатать. БРИКС — все-таки не Белоруссия. Я полагаю, что не стоит всерьез обсуждать идеи о резервной валюте БРИКС».

Директор Банковского института ВШЭ Василий Солодков:

«Проблема заключается в том, что, во-первых, никто, кроме России, этот вопрос на саммите БРИКС не ставил, во-вторых, для того, чтобы валюта была стабильной и могла потеснить в расчетах доллар, евро и что угодно, для начала нужно наладить торговлю друг с другом.

Возьмем страны БРИКС. Если говорить о взаимной торговле, то у любой из них значительно большие объемы в торговле со странами ЕС и США, чем друг с другом. Поэтому, на какой основе планируется создавать новую валюту, а главное — для чего, остается загадкой. Существующая система расчетов через доллар всех устраивает, кроме России, у которой корреспондентские счета ряда банков и ЦБ заморозили.

Теоретически Китай, конечно, мог бы предложить юань в качестве новой международной резервной валюты для стран БРИКС. Россия, на мой взгляд, с удовольствием согласится на это. Правда, мы и сейчас можем перейти с Китаем на расчеты в юанях. А остальные страны вряд ли на такое пойдут. Та же Индия, которая жестко конкурирует с Китаем, совершенно точно в этой области с ним договариваться не будет.

Европейские страны к созданию единой валюты шли несколько десятилетий. В 1979 году была создана Европейская валютная система. Тогда же появилась новая валюта, которая стала называться экю. Эмитента в виде центрального банка у нее не было. Это была клиринговая валюта. И только спустя 20 лет, в 1999 году, на смену экю пришел евро. Причем сначала это была безналичная валюта, и лишь в 2002 году наличный евро заменил собой все национальные валюты, и возникла «зона евро». Эмитентом стал Европейский центральный банк. Это 1999 год. Получилась некая двухэтапная система: сначала появляется клиринговая валюта, которая потом вытесняет все остальные валюты и становится единой для всех стран. Я не думаю, что страны БРИКС, если решатся на создание своей единой резервной валюты, будут делать что-то иначе. Но в случае с БРИКС отсутствует необходимая для создания единой валюты база — взаимная торговля. Так, между Россией и Китаем торговля есть, а между Китаем и Индией ее практически нет. Индии переходить на единую валюту с Китаем не интересно. С Россией — возможно, но без китайцев. ЮАР вообще больше интересуют Англия и США.

То есть, во-первых, недостаточно просто провозгласить новую валюту. Чтобы она работала, нужна взаимная торговля между странами. Во-вторых, процесс этот не быстрый. Я думаю, в ближайшие 20 лет никакой единой валюты БРИКС мы не увидим, даже если сейчас для этого были бы все предпосылки, которых, на мой взгляд, нет».

Кандидат экономических наук, доцент кафедры «Регулирование деятельности финансовых институтов» факультета финансов и банковского дела (ФФБ) РАНХиГС Юрий Твердохлеб:

«Мы видим, что те валюты, которые традиционно рассматривались в качестве резервных с точки зрения ликвидности, востребованности в международных расчетах, себя все в большей степени дискредитируют. Это связано и с проблемами в экономике стран-эмитентов этих валют, и с теми политическими, скажем так, выкрутасами, которые позволяют себе страны-эмитенты. Поэтому один из вопросов, который сегодня является актуальным, — это поиск альтернативы, в которой страны могли бы хранить свои резервы и которую можно было бы использовать для осуществления необходимых внешнеэкономических операций. Я умышлено не использую слово „торговля“, потому что есть целый ряд неторговых операций, которые тоже нуждаются в соответствующих инструментах.

Не думаю, что страны БРИКС при создании единой резервной валюты будут опираться на какую-то одну из существующих валют. История показала, что использование единственной валюты, пусть даже валюты страны с мощной экономикой, чревато серьезными экономическими последствиями. Так что, скорее всего, это будет коллективная расчетная единица. Возможно, у нее будет свое название, либо это будет некая корзина валют, которая будет использоваться для расчетов сначала между странами БРИКС, а дальше может распространиться и на взаимоотношения с другими странами, не входящими в объединение, если будет отвечать требованиям к резервной валюте с точки зрения ликвидности и надежности в расчетах.

Создание общей для стран БРИКС резервной валюты, скажем так, не будет вредным. Одна из проблем существующих сегодня резервных валют — неуверенность в том, что страны-эмитенты не будут злоупотреблять своим положением и оказывать экономическое давление на другие страны. Я считаю, что назрела необходимость в создании альтернативы. Страны, которые входят в международные альянсы, союзы, действительно, могут использовать для защиты собственных экономических интересов некие коллективные платежные средства, которые будут подвластны им и позволят обеспечить стабильность, предсказуемость. Я думаю, у этого есть серьезная перспектива.

Что касается эмиссии новой валюты, для этого, вероятно, будет создан какой-то единый для стран БРИКС финансовый институт. Будет он называться коллективным центробанком или валютным фондом — мы увидим. То есть эмиссией, скорее всего, займется не какая-то одна страна, а некий надстрановой институт. Но пока все находится в стадии обсуждения. Будем смотреть, к каким договоренностям придут страны.

Как будут распределяться доли стран-участниц БРИКС в общей валюте, пока сказать сложно. Существует опасность получить доминанта, поэтому необходимо искать инструмент, который позволит учесть интересы всех участников. Что это будет: мощность экономики, численность населении — я не знаю. Возможно, это будет не один критерий, а целый перечень, с которым все согласятся.

Сложности, прежде всего, будут связаны с необходимостью согласования разносторонних интересов стран-участниц БРИКС. Я думаю, это будут очень сложные длительные переговоры. Но это понятно, когда речь идет о формировании новой финансовой конфигурации. Ситуация сложилась достаточно острая, поэтому я полагаю, что в течение года, а может и раньше, мы увидим уже реальные очертания этой трансформации, если она действительно будет воплощаться в жизнь. Я думаю, для этого есть все предпосылки».

Доктор экономических наук, директор «Центра исследований постиндустриального общества» Владислав Иноземцев:

«Шансы на рождение новой международной резервной валюты стран БРИКС, я думаю, минимальны. Конечно, страны-участницы могут создать единую расчетную единицу, чтобы торговать между собой. Похожая система существовала в Советском Союзе: в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) действовал так называемый переводной рубль. Каждая страна открывала в этой валюте СЭВ- счета. Дальше с помощью переводного рубля могли регулироваться межгосударственные поставки. Но тогда создать единую расчетную единицу было проще, потому что поставки шли, в основном, через госструктуры, через министерство внешней торговли. Сейчас вся торговля — частная, поэтому необходимо, чтобы новая расчетная единица была признана банками соответствующих стран, чтобы в ней можно было открывать счета, осуществлять переводы и так далее. Это само по себе довольно сложно. Но такой вариант хотя бы относительно возможен. Если страны БРИКС по какой-то причине не хотят торговать между собой, скажем, в юанях или в рублях, они могут создать клиринговый механизм, когда одна валюта переводится в другую через расчетную единицу, в которой идут платежи. Это возможно. Но это не есть резервная валюта.

Чем Россия вместе с Китаем озабочены, так это созданием альтернативы доллару и евро. Вот это, на мой взгляд, принципиально невозможно, потому что резервная валюта — это все-таки валюта, денежный знак определенного государства или группы государств. У валюты такого рода есть два основных свойства. Во-первых, это валюта, которая принимается в качестве налога крупными экономиками: доллар — в Америке, евро — в Европе. И имея на руках эту валюту, вы понимаете, кому вы можете ее сдать — государству-эмитенту. Если у вас есть большое количество евро, то в любом случае какая-нибудь европейская компания у вас их купит просто потому, что ей нужно платить в этой валюте налоги. То же самое с долларом. Валют, которые самим государствам не нужны, но при это нужны всем остальным, не существует. Это экономические азы.

Во-вторых, в основных резервных валютах в мире накоплено очень много долгов. Если банально посмотреть на движение курса доллара, то мы увидим, что он всегда очень высокий в условиях кризиса. За год с небольшим после кризиса 2008 года в Америке доллар, то есть валюта страны, находящейся в кризисе, подорожал к евро почти на 25%. Почему? Потому что в долларе сделано порядка 60% всех долгов в мире. Если вы как предприниматель взяли в банке долларовый кредит, перевели его в рубли и начали строить на эти деньги бизнес, во время кризиса вы будете стараться как можно быстрее закрыть этот кредит или накопить то количество долларов, которое вам нужно будет, чтобы этот кредит закрыть.

В условиях экономического роста деньги уходят из доллара и евро в другие валюты, более рисковые, а в условиях спада они всегда возвращаются. Доллар держится на том, что в нем все друг другу должны. Проблема рубля и юаня заключается в том, что руководители стран по какой-то причине решили, что популярность их валюты основана не на долгах, а на возможности оплаты торговых поставок, стабильности экономики, устойчивости политической системы, чем-то еще, что, на мой взгляд, странно. Бумажные деньги — это, по большому счету, вексель, который должен быть оплачен. Чем меньше ты эти векселя используешь, тем меньше нужда в этих деньгах в мире. Чтобы валюта была резервной, в ней должны сделать большое количество заимствований. Вся российская тактика — обратная: нужно накапливать. Валюта, в которой вы накапливаете, резервной быть не может по определению.

Единственный пример того, что коллективная валюта стала резервной — евро. Но евро — это не просто валюта, которой интересуются где-нибудь в Малайзии. Это валюта, которая реально ходит в Европейском Союзе и является полноценной валютой в этой части мира. Чтобы ваша валюта была резервной, она должна обращаться. Фактически, нужно создать валюту, которую приняли бы в Китае вместо юаня, в России — вместо рубля, в Бразилии — вместо реала и так далее, что, на мой взгляд, невозможно, потому что каждая из стран имеет очень жесткую политику на этот счет и стремиться обеспечить доминирование своей валюты, по крайней мере, у себя.

Экономики стран БРИКС не интегрированы так, как экономики стран ЕС: нет безвизового режима, общего рынка рабочей силы, взаимных инвестиций, таможенной зоны и многого другого. Европейцы шли к этому по меньшей мере 30 лет. Поэтому шансов у единой валюты БРИКС я не вижу. Экономики этих стран связаны очень слабо, если не сказать — никак, кроме китайской и российской.

Плюс ко всему, даже китайцы, которые какие-то шаги в этом направлении делали, не получили согласия МВФ считать юань одной из резервных валют. Это было в 2016 году. Сейчас резервы в китайском юане составляют порядка 1,5% всех мировых резервов. И примерно треть этих резервов в юане лежит в российском ЦБ. Видимо, на основе каких-то договоренностей между Москвой и Пекином. Положение юаня отличается не только от доллара и евро, но даже от швейцарского франка. Все остальные центральные банки мира не стремятся создавать резервы в китайской валюте. А это, между тем, одна из крупнейших экономик мира».

Анна Семенец