Реалистичность иранского сценария может быть оспорена разницей в составе общества шахского Ирана и современной России. Однако в пользу данного сценария говорит ажитация беднеющих низов — и, что не менее важно, вызванная идеологизацией силовиков и низким уровнем правовой культуры, уязвимостью к обозначенным идеям той среды, которой поручено контролировать процессы, сдерживать натиск демоса.
Типичны и причины ужесточения правого авторитаризма — страх усиления левых. В России борьба с левыми запросами масс происходила цивилизованно: через «прикармливание» населения, формирование «лишних» (с точки зрения экономики) рабочих мест, а также подчинение социалистов, встраивание их в общую, условно многопартийную систему, что близко к уровню зрелого авторитаризма в шахском Иране.
Полезно учитывать и культурные предпосылки: в пехлевистском Иране, в противовес усиливающемуся влиянию западников-коммунистов (преимущественно — французских), шахский режим активно выстраивал идеологию особого пути великой персидской цивилизации как опоры арийского мира, не нашедшую понимания у ажитированных низов, выуживавших в потоке пропаганды идеи, более близкие к шиитскому фундаментализму, и у раздраженных компрадорским западничеством элит.
Реалистичной альтернативой иранскому видится испанский сценарий, естественным образом выстраивавшийся в другой вселенной, где, начиная с 2020 года, сохранился бы консервативный курс. Схожие процессы уже происходили в российской истории во времена Хрущева — с поправкой на сталинский тоталитаризм, высокие потери среди трудоспособного мужского населения в череде событий первой половины XX века, включая две мировых войны, гражданскую войну, репрессии, а также разницу между социалистической и капиталистической экономикой. По этой причине при выборе решений полезно отталкиваться и от иностранного опыта. Тем более испанское экономическое чудо приписывают правительству технократов, в изобилии представленных и в российской политической среде.
Испанский сценарий предполагает возврат к опоре на мещанское, рациональное большинство. Приступить к экономическим реформам можно при любом режиме, если отойти от свойственной автократиям имитации рабочих процессов. Вопрос — в трудозатратах. В Испании 1930-х конфликт левых и правых проходил крайне жестко, что привело к установлению тоталитарного режима и обескровливанию нации.
Современная Россия находится в гораздо более благоприятных экономических и демографических условиях, чем франкистская Испания перед началом либерализации сверху: восстановить экономику при сохранении базовых демократических институтов гораздо проще, чем при тоталитаризме. У Испании не было природной ренты, обеспечившей достижения и беды России, однако режим Франко имел тонкое дипломатическое чутье, сохранив многовекторность во времена Второй мировой войны, что облегчило сотрудничество с Международным валютным фондом после начала «холодной войны». Аналогичным образом при адаптации к реалиям биполярного мира XX века Россия может использовать страх усиления Китая со стороны Запада себе на благо.
Важно учитывать и ошибки, допущенные испанскими технократами: избыточная урбанизация, благодаря которой Испания является одной из немногочисленных стран Европы с колоссальной разницей в плотности населения для различных регионов, а также высокое социальное неравенство. В любом случае трудоспособное и экономически активное население Испании, схожее с российскими умеренными, сформировало средний класс, обеспечивший продолжение экономического роста и демократизации Испании после смерти Франко без революций, массовых люстраций и новых гражданских войн.
Современную Испанию критикуют за избыточно левое и нерациональное законодательство, но это обратный перекос, уравновешивающий крайне правый период расцвета фалангистов. Подобная коррекция видится как разумная цена за прекращение великих потрясений и со временем будет исправлена новыми поколениями политиков.
Telegram-канал «Наивная политология» — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»