Петербургский международный экономический форум, на который съезжается большое количество представителей азиатских, ближневосточных государств и дружеских для России стран постсоветского пространства, стартует 15 июня. Свое участие подтвердил, в частности, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев.
О том, каковы цели проведения ПМЭФ, возможна ли модернизация в изоляции и как долго еще Россия сможет зарабатывать на продаже нефти и газа, в интервью «Росбалту» рассказал полномочный представитель Санкт-Петербургского университета технологий, управления и экономики, главный редактор журнала «Власть» Сергей Цыпляев.
Полностью беседу можно послушать в подкасте «Включите звук».
— Есть мнение, что ПМЭФ в этом году может стать точкой отсчета по организации параллельного импорта и экспорта из нашей страны?
— Я так не думаю. Теневой импорт, которым раньше занимались «челноки», в первую очередь — рыночная стихия: нужно искать, кто, где и как вам что-то продаст, чтобы привезти в Россию. Представить себе, что форум будет выступать как Госплан для организации подобной деятельности очень трудно. Госплан даже с более систематической деятельностью не справлялся. На этом направлении и не нужны статусные люди уровня президентов. Необходима работа бизнеса с бизнесом, поскольку нужно приехать и найти, кто вам продаст товар таким образом, чтобы не было понятно, куда он уехал.
Экспортные возможности сейчас для России очень важны. Разговоры о том, куда мы будем продавать наши товары, наверное, возможны на уровне руководителей. Подобный бизнес чаще всего под контролем государства: поставки нефти, газа, нефтепродуктов, металла. Но очень часто для этого не нужен форум — идут прямые контакты, в тишине и без публики.
— А в чем смысл подобных мероприятий?
— Оно проходит под девизом: «Все флаги в гости будут к нам». Олимпиаду, чемпионат мира или форум страна проводит, для того, чтобы показать, что она открывается миру — приезжайте, вкладывайте деньги, везите технологии. Это посыл, что здесь можно работать. Если мы движемся в противоположном направлении и мощно вываливаемся из всех цепочек мировых связей, то это совершенно другая история. Так что форум носит политический демонстрационный характер, для внутреннего потребления — показать себе и другим, что мы не изолированы. У ПМЭФ сегодня гораздо больше политического смысла, чем экономических целей и задач.
— На форуме все-таки будут статусные персоны, которые могут обсуждать, например, такую болезненную для России тему как продажа углеводородов. Или, на ваш взгляд, участники ПМЭФ сегодня не рискнут о чем-то с нами договариваться, учитывая санкции США и ЕС?
— Для руководителей многих стран — это тоже политическое мероприятие. Разговоры об углеводородах начинают проговариваться на уровне представителей. Когда фактура готова, тогда подключаются руководители. Начинать с нуля переговоры на высшем уровне — так политика и экономика нигде не делается. Иначе будут бесконечные провалы и потеря лица. Ведется предварительная работа, потом красиво все подписывается, освещается, демонстрируется миру: смотрите, мы успешны, с нами можно работать. В любом подобном экономическом форуме основой является рекламная составляющая страны, которая его проводит.
— Продолжу тему углеводородов. Аналитики независимого финского Центра исследований энергетики и чистого воздуха посчитали, что Россия заработала $98 млрд на экспорте ископаемого топлива за первые 100 дней специальной военной операции на Украине. Большая часть экспорта была направлена в Европейский Союз. Как долго еще наша страна сможет зарабатывать на продаже нефти и газа в страны, которые внесли нас в черные списки?
— Европа медленно движется к отказу от российской нефти, нефтепродуктов и газа. Это история длительная и тяжелая. Конечно, произойдет некоторое перераспределение, и мы будем стараться продавать в те страны, которые не вводят против нас санкции. Будем идти на тот рынок с серьезным дисконтом. Например, утверждается, что поставки в Индию или Китай идут со скидкой 30%. Их старые поставщики, не ограниченные эмбарго, наоборот, начнут поставки в Европу по более выгодным ценам. Старый континент — хороший покупатель, готовый платить высокую цену.
России что-то удастся заместить, но не в полном объеме. Индия и Китай не в состоянии забрать столько, сколько мы поставляли в Европу. Какие-то скважины нам придется просто заглушить, хотя это достаточно сложная и болезненная история.
Санкции я всегда сравниваю с анакондой, которая медленно сжимает свои кольца и душит вас постепенно. Это тяжелейшее испытание, которое предстоит пройти нашей стране. Ни одно государство сегодня не в состоянии развиваться, находясь в изолированном положении. Тем более — модернизироваться. Если мы обратимся к восточной мудрости, то первый завет Дэн Сяопина звучит так: «Ни одна страна мира, независимо от ее политического устройства, не в состоянии провести модернизацию, если она придерживается политики закрытых дверей».
— На днях нам продемонстрировали, как можно развиваться в изоляции: вместо «Макдональдса» открылись первые рестораны «Вкусно и точка». По аналогии с параллельным импортом, я бы назвал это параллельным бизнесом.
- Прежде всего, очень многие рестораны работают в режиме франшизы. Хозяин местный, деньги местные, но вы включаетесь в сеть и получаете возможность использовать бренд. Новые владельцы сейчас попробуют провести эту работу самостоятельно, и это возможно — но бизнес будет строиться уже по-другому. Может быть, они и смогут перенять клиентуру, потому что «Макдональдс» — не самый высокотехнологичный бизнес.
Ключевые проблемы — высокие технологии. Чипы, которые мы вообще не производим, оборудование для чипов, которое взять негде и которое используется для сжижения газа и бурения на глубоком шельфе. И так шаг за шагом. Можно назвать массу вещей, в которых мы сегодня нуждаемся во взаимодействии с Западом.
Если мы посмотрим на историю, то наша модернизация всегда шла именно за счет массированного импорта западных технологий. Первым на этом пути был Петр I, годовщину рождения которого мы праздновали недавно. Он перенимал технологии, отправлял туда учиться дворянских сынков. Страну обустраивал на манер Швеции, ломал скрепы. Сейчас мы, по существу, ведем анти-петровские реформы, закрывая страну.
Если посмотреть, как производилась индустриализация у Сталина, то стоит вспомнить, что был приглашен промышленный архитектор Альберт Кан, который спроектировал более 500 заводов. Они были оборудованы американской и немецкой техникой, на них работали зарубежные инженеры. Если бы тогда победили сторонники тотального импортозамещения, то мы к началу Великой отечественной войны бегали бы с «трехлинейками».
Именно благодаря массированному импорту технологий страна смогла поднять свою промышленность. Ценой была выжатая деревня, потому что оплачивалось все твердой валютой. И так повторялось многократно в истории. Если сейчас мы думаем, что будем сами заниматься импортозамещением либо сотрудничать со странами, которые далеки от Запада в цепочках производства технологий, то сильно заблуждаемся. Это никому в мире пока не удавалось.
Беседовал Петр Годлевский