То, что Узбекистан выбился в лидеры центрально-азиатского региона, не способен заметить только тот, кто вообще не хочет этого замечать. Но его опосредованные соседи — Россия и Китай, а также и более далекие, даже с других континентов, держат нос по ветру.
Особенно чувствительны эти «носы» у РФ и КНР, «тайно» считающих страну сферой своего влияния, и принимающих значительное экономическое, транспортное, образовательное, торговое и иное участие в ее развитии и становлении. Понятно, что интерес их к Узбекистану небескорыстный, но на данном этапе ни Москва, ни Пекин не доставляют ему особых неприятностей, и между собой, на почве «кто главнее», не ссорятся. Между тем в этой многообещающей стране РФ и КНР практически идут «ноздря в ноздрю», хотя, учитывая украинские события, санкционное давление Запада на Москву и вторичное — на ее партнеров, в инвестиционное развитие Узбекистана могут быть внесены коррективы, что вызовет его ориентировочный «перекос».
А пока дела обстоят следующим образом. В соответствии со стратегией развития «Нового Узбекистана», к 2026 году в стране предполагается 60-процентное увеличение производства продукции на душу населения и прирост промышленного производства на 40%. До 60% возрастет доля частного сектора в банках; сократится ареал государственных монополий; налоговая система упростится. Объем ВВП на душу населения увеличится в 1,6 раза.
Всемирный банк уже внес коррективы в прогноз роста экономики в Узбекистане — в этом году, вместо предполагаемых 3,6%, в докладе ВБ «Перспективы мировой экономики» значатся 4,3%. В будущем году он ожидает рост ВВП этой страны на уровне 5,3% — это самый высокий прогнозный показатель в государствах Центральной Азии, включая относительно благополучный Казахстан: ВБ оценивает его шансы в 2% роста.
Кроме того, в апреле Узбекистан стал крупнейшим покупателем золота, пополнив свои запасы на 8,7 тонны — таковы данные Всемирного совета по золоту (WGC). Казахстан, к слову, занял в мировом рейтинге 3-е место — 5,3 тонны. Обе республики также стали самыми активными продавцами драгоценного металла по итогам первого квартала.
Какое конкретно отношение к этой динамично развивающейся стране имеют Россия и Китай? Если сравнивать уровень товарооборота Узбекистана с РФ и КНР за прошлый год, то острая конкуренция налицо: на первое место вышла Россия — ее доля во внешнеторговом обороте республики составила 17,9%, а Китая — 17,7%, то есть в денежном выражении Поднебесная наторговала с Узбекистаном на 7,4 млрд долларов, слегка отстав от России. У обоих партнеров страны показатели были бы, вероятно, заметно выше, если бы не пандемия. Да и собственно весь внешнеторговый оборот Узбекистана — тоже: он составил немногим более 42 млрд в валюте США, что само по себе немало.
Текущий год, однако, может стать менее благоприятным в торговле России и Узбекистана из-за санкционной политики Запада в отношении Москвы, но об этом — позже. Здесь же заметим, что российские компании лидируют с точки зрения присутствия на узбекском рынке. По состоянию на начало 2022 года, количество предприятий с российским капиталом превысило 2 300, с китайским — немногим менее 2 тыс.
Надо думать, что, исходя из ситуации вокруг Украины, количество российских компаний в Узбекистане возрастет — во всяком случае, в пользу этого говорит апрельская статистика: только в указанный месяц в Узбекистане были учреждены 103 компании с российским участием, то есть в четыре раза больше, чем в январе этого года, и в два раза больше, чем в марте. Китай за этот период заметно отстал от России.
Если брать допандемийное время, то с 2016 по 2020 год инвестиции России в экономику Узбекистана выросли в 2,1 раза и составили более $10 млрд. Они, в основном, сконцентрированы в нефтегазовой промышленности, энергетике, горной металлургии, машиностроении, сельском хозяйстве.
Но как долго капитал, связанный с Россией, будет успешно продвигаться в Узбекистане и охватывать все больше сфер хозяйствования, неизвестно. Уже сейчас, в связи с санкциями, возникли риски с финансированием ряда российских проектов в Узбекистане. Некоторые местные компании, по данным Газета. uz, столкнулись с заморозкой платежей при взаиморасчетах с партнерами из РФ и Белоруссии — вплоть до конфискации средств при оплате товаров и услуг партнёрам из этих двух стран: «Некоторые смогли вернуть средства через несколько недель. Бизнес начал менять свои банки-корреспонденты или переходить на взаиморасчёты в рублях».
По информации одного из местных предпринимателей — Шухрата Рахманова, невозвращение средств американскими банками распространилось даже на партнерские компании, не находящиеся под санкциями. «Мы уже перевели 80% наших контрактов в рубли и переведём остальные, высокий курс рубля нам не выгоден, но это, по крайней мере, безопасно», — сказал он.
Если узбекский бизнес, связанный с Россией, сильно пострадает, роль Пекина для Ташкента еще больше возрастет и, соответственно, его позиции в регионе укрепятся. Учитывая то, что Узбекистан умеренно ориентирован на диверсификацию внешней политики, торгово-экономических и инвестиционных связей (в его новой стратегии развития значится активизация сотрудничества с государствами Южной Азии, Ближнего и Среднего Востока, с США, Канадой, Африкой), у Москвы в регионе может появиться множество конкурентов.
Однако основным партнером Узбекистана, даже при наличии новых «пришлых», будет Китай — в основном, потому что, во-первых, Россия столкнулась (и это, вероятно, надолго) с западными санкциями. Во-вторых, Ташкент заинтересован в реализации проекта Пекина «Один пояс, один путь», и вообще — инфраструктурных. В-третьих, китайцы не скупятся на инвестиции. Об издержках всех этих «привлекаловок» — позже. Здесь же о проекте с участием Китая, долгожданная реализация которого начнется, по информации президента Киргизии Садыра Жапарова, в сентябре.
Речь идет о строительстве железной дороги Китай-Киргизия-Узбекистан стоимостью порядка $8 млрд. Об уровне долевого участия трех стран пока ничего не известно, но, понятно, Китай располагает самыми большими финансовыми возможностями. Дорога протяженностью 4 380 км свяжет Поднебесную с государствами Центральной Азии и откроет для Узбекистана путь в Южную Азию. Замысел этот обсуждался более 20 лет, и вот стороны, наконец, договорились.
Что же до проекта «Один пояс, один путь», он важен для Узбекистана в контексте расширения торговли и логистических возможностей, транспортировки грузов в Иран, Западную Азию, Индию, Европу, в Кавказский регион и Турцию.
Но китайская активность и щедрость являются еще и носителями определенных рисков. Бесспорно, Поднебесная заинтересована в обеспечении экономической стабильности в Центральной Азии, безопасности региона в контексте террористических угроз из Афганистана, с Ближнего Востока, а также импорта «цветных» революций с Запада. И в этом его интересы полностью совпадают с российскими. Словом, Москва, как и Пекин, рассматривают Центральную Азию в качестве «пояса стабильности» вокруг себя же.
Но китайские кредиты и инвестиции — весьма специфичны по условиям их предоставления и возврата. Так, КНР привлекает к реализации проектов своих же подрядчиков, рабочую силу, использует собственные материалы и оборудование. И государства ЦА, включая Узбекистан, на такие условия идут.
У последнего в последние годы задолженность перед Китаем стала возрастать и перевалила за 20% от всего объема государственного внешнего долга Узбекистана. И это совсем не здорово, поскольку ставит страну в зависимость от государства-кредитора с возможностью использования им экономических рычагов для проведения собственных интересов.
Не секрет, что Китай готов инвестировать в страны, априори неспособные в договорные сроки погасить долги. И тогда Пекин, в компенсационном порядке, берет себе права на управление стратегически важной инфраструктурой — железными дорогами, портами и т. д. Или, как, например, в Таджикистане, Китаю за долги досталось право на разработку золоторудных месторождений. Недалек день, когда ему могут отойти и киргизские месторождения.
Россия не столь «кровожадна» — она даже практикует обнуление долгов своим кредиторам. Но сейчас, напомним, у нее, из-за украинских событий, появились большие проблемы. Вряд ли она станет конкурировать с Китаем в том же Узбекистане финансово — пока, во всяком случае. Но в плане безопасности не уступит Центральную Азию никому, хотя в ней уже появляются, поближе к границе с КНР, китайские военные объекты.
Однако январские события в Казахстане со всей ясностью подтвердили, что в обеспечении безопасности региона России и условно — ОДКБ, замены пока нет. Таким образом, на текущий момент Москва и Пекин на почве доминирования в многообещающем Узбекистане не столкнутся: пока они здесь партнеры, а не соперники. Правда, не без задней мысли: что «вообще-то» каждый из них желал бы видеть эту страну едва ли не «своей».
Ирина Джорбенадзе