В «советской» Азии июнь-2022 получился взрывоопасным

Лето в Центральной Азии началось с очередного вооруженного столкновения на киргизо-таджикской границе. Хоть и было оно не столь кровавым, как на том же рубеже в апреле прошлого года (десятки убитых, сотни раненых), а затем и зимой нынешнего; и не таким ожесточенным конфликтом как в Горно-Бадахшанской автономной области в РТ в мае. Однако надежд на то, что отношения между членами одного военного блока — ОДКБ, — то есть Бишкеком и Душанбе, «пошли на поправку», июньский инцидент не оставил. Это при том, что у региона, и без внутренних междоусобиц, достаточно политических, социально-экономических проблем и, что главное, связанных с внешними угрозами. Причем последние исходят не только от собственно Афганистана, а от множества игроков, заинтересованных в дестабилизации всей Центральной Азии, в том числе, не без использования афганского фактора.

Итак, в июне киргизы и таджики открыли «сезон» летнего вооруженного противостояния — пограничники сторон палили друг в друга в течение двух часов. Есть раненые. По версии Бишкека, причиной конфликта стало незаконное пересечение рубежа таджикским пограничным нарядом на территории Булак-Башы Баткенского района одноименной области. А МИД Таджикистана заявил, что, напротив, место имела «преднамеренно спровоцированная … провокация кыргызской стороны». Ее пограничники незаконно перешли на территорию Таджикистана, «заняли огневые позиции и первыми открыли огонь в сторону пограничного поста Кех». «В результате вынужденного применения таджикскими пограничниками ответного огня стрелковым оружием, кыргызские военнослужащие применили групповое оружие и минометы, в том числе в направлении жилых поселений гражданского населения Таджикистана», — говорится в заявлении, распространенном МИД РТ.

Разговоры о том, что киргизы и таджики более тридцати лет не могут договориться о демаркации и делимитации границы, а потому и воюют, уже набили оскомину: если б хотели завершить процесс, застопоренный на полпути, они бы это сделали, пусть при посредничестве России, предлагавшей свои услуги и соответствующие карты разных периодов. Но, вероятно, ни Бишкек, ни Душанбе не стремятся снять спорный вопрос с повестки дня (ведь времени для этого было предостаточно) по разным причинам, в том числе, и коррупционного характера — о них уже писал «Росбалт». Словом, если на границе часто стреляют, значит, это кому-то нужно.

Но условно пограничный конфликт приобретает новое, крайне вредное для региона, звучание — международное, с выходом из масштаба и без того сильно фрагментированной Центральной Азии. Монолитности в ней нет — несмотря на то, что три республики ЦА — Таджикистан, Киргизия и Казахстан — являются членами ОДКБ, а две последние — еще и Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

И в Киргизии, и в Таджикистане дислоцированы российские базы: в РТ — самый крупный военный объект РФ за рубежом. Москва постоянно взаимодействует с государствами ЦА в областях безопасности и военно-технической: модернизирует вооруженные силы РТ и КР, но Бишкек и Душанбе не допускают ни ее, ни ОДКБ или ШОС к решению пограничной проблемы. Хотя на примере Казахстана можно с уверенностью сказать, что миротворческие силы ОДКБ в январе этого года крайне оперативно помогли прекратить массовые беспорядки в этой республике, а, по сути, купировать угрозы безопасности всего региона.

Считается, что Таджикистан в нем — самое слабое звено в контексте протяженности его границы с Афганистаном, на которой, по данным официальных источников, осели боевики, по меньшей мере, двенадцати экстремистских организаций. Соответственно, он нуждается в большей помощи и, по оценкам военных экспертов, характеристики имеющейся у армии РТ противовоздушной обороны полностью обеспечивают защиту страны. Оснащена она и комплексами С -300, предоставленными Россией, с которой у РТ действует соглашение о создании объединенной региональной системы противовоздушной обороны.

И все же обстановка на границе с Афганистаном, в собственно Таджикистане (ГБАО) и в регионе в целом — напряженная, соответственно, требующая частого проведения военных учений. Сразу после инцидента на границе с Таджикистаном в республике практически одновременно стартовали учения правоохранительных органов РТ (отрабатывали боеготовность для отражения нападения организованных преступных группировок на китайское металлургическое предприятие) и учения по боевой подготовке в горной местности российских военных. В последних, на полигоне Ляур, принимают участие около 3,5 тыс. военнослужащих.

По данным пресс-службы Центрального военного округа, маневры проходят с применением современных комплексов связи, разведки и артиллерии, беспилотной и армейской авиации. Почти 50% занятий проходят в сложных условиях горной местности в ночное время суток.

Тут уместно вспомнить о прошедшем недавно в Душанбе 4-м раунде многосторонних консультаций по афганской проблематике, в ходе которого секретарь Совбеза России Николай Патрушев подчеркнул опасность, для ЦА, возрастания числа беженцев из Афганистана и, соответственно, повышения риска проникновения террористов в страны региона. Он сослался на данные ООН, по которым количество беженцев в 2021 году составило 2,6 млн человек. Но, сказал Патрушев, если обстановка в Афганистане продолжит ухудшаться, их число возрастет в разы. А это означает усиление нестабильности в регионе, увеличение числа внешних рисков и угроз.

В таком случае автоматически возникает еще одна проблема: готовности государств ЦА к приему большого потока беженцев. Думается, что таковой у них нет, и это стало очевидным после ухода американского воинского контингента из Афганистана и захвата власти движением «Талибан» (запрещено в РФ).

Но вернемся к учениям, которые рассматриваются, в том числе, и в качестве превентивной меры для предотвращения прорыва боевиков в Центральную Азию и дестабилизации ситуации в ней. По информации президента России Владимира Путина, осенью этого года государства ОДКБ проведут серию военных учений на территориях Таджикистана, Киргизии и Казахстана. «Будем, — сказал он, — заниматься вопросами оснащения коллективных сил ОДКБ современным вооружением и техникой, повышением оперативной совместимости их воинских контингентов, улучшением слаженности совместных действий наших военных структур». Практику проведения совместных маневров, информировал российский лидер, планируется расширить.

Понятно, что ОДКБ, так или иначе, с вопросами безопасности Центральной Азии пока справляется, но эффективность дальнейших усилий блока в этом направлении все же вызывает тревогу, поскольку ей может сильно помешать дефрагментация региона хотя бы на примере вооруженного противостояния на киргизо-таджикской границе, ситуация в ГБАО, в которой в ходе недавней спецоперации, по данным МВД РТ, «были ликвидированы члены организованной преступной и террористической группы» — и все это в одном километре от афганской границы. Изъято большое количество оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ. Погиб один офицер, 13 военнослужащих получили тяжелые ранения.

Словом, монолитности государств Центральной Азии нет в силу политической, экономической и иной разности, геополитического расположения и т. д., что играет на руку внешним акторам, под которыми подразумеваются не только экстремистские группировки, но и страны, борющиеся за влияние в Центральной Азии. В позитивном ключе влияния на данном этапе можно рассматривать пока только Китай и Россию, а также продвижение идеи создания евразийского полюса силы.

Он все еще относится к области умозрительного, имея в виду не только сложность международной ситуации, включая события вокруг Украины, но и дефрагментацию Центральной Азии, государства которой, как видно, более склонны к налаживанию двустороннего сотрудничества, нежели к выстраиванию единой модели хотя бы обороны и безопасности, в которую вносит явный диссонанс обстановка на киргизо-таджикской границе.

И это очень тревожный фактор для Центральной Азии, находящейся в зоне повышенной террористической турбулентности, и не только для нее. Осознание создания евразийского полюса силы хотя бы в масштабе региона в его широком понимании, придет, вероятно, только тогда, когда «жареный петух клюнет» гораздо болезненнее, чем он это делает сейчас. И тогда кто только не подключится к «упорядочению» региона! И какая непролазная топь в нем образуется! Стоит ли доводить дело до крайнего?

Ирина Джорбенадзе