Иногда люди обращают внимание на кажущееся противоречие: как можно стремиться сделать Россию демократической страной, если здесь сторонники демократии в явном меньшинстве. В такой стране, кажется, демократия не выживет — на первых же выборах победит популист и тут же станет пожизненным диктатором.
В этих опасениях есть резон — в 1848 году примерно это случилось во Франции: на волне революции была провозглашена республика, президентом избрали Луи-Наполеона, а он вскорости отменил республику и провозгласил империю, к вящей радости многих французов. (Это уже потом, на двадцать втором году правления, Наполеон III ударится в военную авантюру и потеряет все, включая любовь подданных).
Однако без практики демократии узнать об отношении к ней людей невозможно. Без практики невозможно и появление масс сторонников демократии. Участие в решении судеб страны — это не одномоментная аккламация какого-нибудь царя, а постоянное принятие на себя (да, на себя) ответственности за выбор.
Именно поэтому важен запуск механизма смены власти по итогам выборов — иначе люди не поверят, что их голос что-то значит, и будут продолжать отказываться от любой ответственности. Если властные элиты начнут обращаться к демократическим механизмам для разрешения собственных споров (речь о независимом суде и о выборах; это, как показывает опыт многих стран, наименее опасные для элит способы разрешения споров — ведь каждый может представить себя проигравшим), то и избиратели быстро почувствуют вес собственного мнения.
Неслучайно автократии столько усилий прилагают к тому, чтобы деполитизировать страну, убедить людей, что от них ничего не зависит. Поведение людей при принятии решений, от которых зависит судьба (не обязательно собственная судьба — присяжные заседатели, как правило, серьезно подходят к делу, понимая, что могут сломать жизнь невиновному или отпустить преступника), как правило, вполне рационально — нет никаких оснований предполагать, что демократическое большинство проголосует за войну с соседями или за возрождение ГУЛАГа.
Я бы особенно остановился на том, что работающая демократия сама воспитывает демократов: люди получают опыт ответственности (в том числе — опыт ошибок, которые можно исправить), и это важнейший опыт. Как писали (другие) классики, политика — вовсе не борьба за власть и не право назначать врага. Политика — это выражение человеком своей гражданской воли на благо своего сообщества.
(Исходя из вышесказанного, я теперь сомневаюсь в правильности собственного решения проголосовать за Ельцина в 1996 году. Многие и сейчас считают, что Зюганов вернул бы Россию в прошлое на 20 лет раньше. Но Зюганов, легитимацией которого была бы победа на выборах, — совсем не то же, что Путин с легитимацией «преемничества». Я не был и сейчас не являюсь сторонником КПРФ, что несколько извиняет мой выбор, но если посмотреть не на идеологию, а на «механизм», могло выйти и лучше по итогу).
Иван Курилла, историк